Бьёрн славно погулял этот год по Сарагосе, Арагону, Наварре и Барселоне, и не хватало ещё встретить, обиженного им какого-нибудь торговца, рыцаря или монаха. И его конь, словно ему передались тревоги седока, осторожно ступал по многолюдному и шумному военному лагерю.

Он полюбовался на состязания лучников. Критически поглядел, как два молокососа, тренируясь, рубятся деревянными мечами. Улыбнулся призывно выставившей свои прелести проститутке. Жестом руки отказался от услуг кузнеца.

Уже более месяца христиане осаждали Барбастро, и судя по всему, по царившей в лагере суматохе и оживлению, скоро собирались идти на штурм, возвышающийся за рекой Веро, город. Через реку, был переброшен широченный, прикрытый щитами, обтянутыми кожей, мост. Готовы были лестницы. Командиры, собирали в кучу, разрозненные отряды паломников. Деловито сновали оруженосцы, готовя к бою снаряжение своих сеньоров. Точили мечи и проверяли копья, опытные воины.

– Симеон, мы должны первыми войти в Барбастро, и разыскать жилище этого чёртового еврея.

Симеон, обязанный Бьёрну жизнью и честью, готовый за него в огонь и в воду, кивнул головой.

– Я возьму с собой Мустафу и Педро.

Бьёрн заметил знакомое лицо, и поспешил отвернуться, но ему показалось, что молодой граф Раймунд де Сен-Жиль, узнал и удивлённо посмотрел на него.

– Дьявол! Скорее, на ту сторону лагеря! Затеряемся в толпе!

Они так спешили, что едва не сшибли вышедшего из палатки по нужде какого-то знатного и толстого рыцаря.

– Осторожней, черти бы вас взяли! Смотрите, куда прёте, собаки шелудивые!

Бьёрн вспыхнул, но ссора и поединикок не входили в его планы, не хотелось привлекать к себе внимание, и он заставил себя вежливо поклониться незнакомцу, обругавшему их.

Неподалёку, в огромном и роскошном шатре, герцог Аквитании Гильом VIII, взявший на себя командование всем христианским войском, собирал на военный совет военачальников. Надо было определиться со сроком начала штурма Барбастро. Вроде бы всё было готово и всё учтено, давненько они не собирали такое большое войско, для войны с язычниками. Порыв и воодушевление в войске был необычайными, на должном уровне, паломники просто рвались в бой, и готовы были умереть во славу Христа. Но как оно пойдёт дальше? Сумеют ли они взобраться на стены? Хватит ли у них этого запала?

И сорокалетний герцог Аквитании, вышагивал по шатру, грызя от нетерпения и неопределённости ногти.

Пригнувшись, вошли король Арагона Санчо I Рамирес и граф Урхеля Эрменгол III. Они оживлённо обсуждали предстоящую женитьбу Санчо на Изабелле, дочери Эрменгола.