Он склонился над неё, плачущей, лежащей на полу, и ласково провёл рукой по волосам.

– Идём отсюда. Нечего тебе здесь делать.

Розалия сделала слабую попытку воспротивиться.

– Но исповедь… Грехи… Раскаяние…

Ричард так зыркнул на неё, что монахиня, испуганно опустилась обратно в кресло, вжавшись в спинку.

Бережно поддерживая Альбераду, Ричард вывел её на свет Божий, и, более не сомневаясь, подхватил на руки, прижал к груди, и посадил в седло впереди себя, вдыхая пьянящий аромат волос, тела, кожи любимой женщины.

– Люблю, люблю! Альберада, любовь моя, я тебя люблю! Люблю!

В упоении, сначала шептал, а затем принялся кричать Ричард!

– Люблю! Ты слышишь, меня! Я тебя люблю! Эй, люди, слушайте все! Я, люблю её!

Альберада, прижимаясь к груди Ричарда, застенчиво и робко улыбалась.

– Я люблю тебя! Завтра же, я отправлю гонца к Роберту, буду просить твоей руки! Ведь я, люблю тебя! А если он откажет, я украду тебя, увезу, хоть на край света! Я так, люблю тебя!

Женщина поплотнее прижалась к нему, и обняла его своей рукой.

Получив послание от Ричарда, Роберт призадумался. Ревность, всколыхнула в сердце его, давешнюю любовь. Но здравомысляще всё рассудив, он умерил свои страсти. Он знал, был уверен в том, что Альберада, до сих пор, любит его. И если бы он позвал, то она, не задумываясь, прибежала бы к нему… Это, так. Но брак с Сишельгаитой, был более выгоден, давая ему покорность лангобардов. Это тоже, так… А Альберада умна, и, по прежнему любя его, она удержит подле себя Ричарда Отвиля, не давая ему втянуться в заговоры и мятежи против него. Что ж, выгоды от брака Альберады с Ричардом очевидны, и Роберт дал своё согласие.

Не было счастливее человека на свете, когда Маркус Бриан, в древнем соборе священномученика Феликса, обвенчал Ричарда Отвиля с его любимой Альберадой. В приданное от невесты, ему досталась и вторая половина Венозы, и теперь он стал полновластным владетелем этого богатого города.

А Роберт, от щедрот своих, дал Ричарду в феод ещё и городок Моттолу. И отныне, Ричард Отвиль, граф Венозы Ричард ди Моттола, стал одним из самых преданейших и наивернейших его вассалов.

Глава пятая

Глава пятая

Главной бедой нормандцев в Сицилии стало то, что их осталось очень мало. Роберт, подавляя мятеж, забрал почти всех, и у Рожера осталась едва ли сотня рыцарей. И после неудачного похода на Палермо, все эти четыре года, Рожер, перенеся свою ставку в Петралию, делал только короткие вылазки во владения арабов, с целью – держать врага в постоянном напряжении и страхе.

Но стоило только его воинам, войти в какое либо селение или городок, и провозгласить власть нормандцев, собрать припасы и налоги (в обычной для себя манере – тащи всё), и уйти, как тут же, вслед за ними, появлялись арабы, и провозглашали власть какого-нибудь эмира, и тоже, выгребали подчистую, припасы и налоги.