Роберт, кусая губы, волнуясь за Рожера, мрачной тучей ходил по берегу, глядя на идущую дадеко в море битву. Даже сюда долетали её звуки – лязг железа и крики.

– Ох, ты! – выдохнули все, когда один из нормандских кораблей, попал под удар греческого огня, и враз вспыхнул, от носа до кормы. Второй, на котором 150 тяжеловооружённых воинов собрались у одного борта, перевернулся, и море, поглотило всех. Третий, с пробоиной в борту тонул, и наиболее зоркие, плача от горя, видели руки и головы, барахтающихся в воде и тонущих своих братьев и побратимов. Роберт упал на колени, и обратив взор к небесам, начал горячо молиться, о сохранении жизни его брату. Некстати вспомнилось, что море уже забрало у него одного брата, Можера, и… «Неужели снова? Господи, не допусти! Спаси и сохрани жизнь раба твоего Рожера, на зыбких водах! Николай Угодник, защитник и покровитель моряков, к тебе взываю!».

Рожер был живой, целый и невридимый. Собрав группу кораблей, он повёл их на флагманский дромон Жоселина из Мольфетты, который легко было различить по двум фонарям на мачтах.

Гребцы налегли на вёсла, и под обстрелом, под огнём, им удалось подобраться к бортам корабля Жоселина.

Безумная, отчаянная, дикая и страшная рубка на тесной палубе, и вот, Жоселин из Мольфетты повержен. Встав на одно колено и склонив голову, он протянул Рожеру Отвилю свой меч, сдаваясь.

– Смотрите! Смотрите!

Все собравшиеся на берегу, с тревожным ожиданием стали смотреть на приближающийся к берегу корабль, с обгорелыми бортами, со срубленной мачтой, на палубе которого, вповалку лежали убитые и раненные. Роберт узнал корабль брата, и прикрыл глаза, ожидая самого худшего.

– Победа! Победа! Победа! Роберт, победа! – встав на носу корабля, радостно кричал Рожер, размахивая шлемом.

– Победа! Победа! Победа! – подхватили на берегу крик Рожера.

– Смотри, какого гостя, я тебе привёл! – и Рожер, спрыгнув на берег, горячо и тепло обнял старшего брата, кинувшегося ему на грудь. А позади него, воины, скинули на берег Жоселина из Мольфетты. – Во, полюбуйся, какой подарок.

Выплёвывая набившийся в рот песок, Жоселин из Мольфетты жалобно-просящим взором смотрел на братьев Отвилей.

Дорого обошлась эта победа нормандцам. Много славных воинов, пало в битве, сгинув в пучине морской. Но и византийцы потерпели сокрушительное поражение. Десять их кораблей было захвачено или потоплено, остальные ушли, и не один, так и не сумел пробиться в гавань Бари.

Ещё пару недель, в отчаянии, доходившем до безумия, держался Бари. Люди сотнями умирали от голода. Толпы, осаждали дворец катепана, а огромная масса людская, двинулась к дому Аргириццо, требуя хлеба.