А в феврале 1078 года, отряд Роберта Гвискара обстреляли лучники.

Заржав, упали кони, одна стрела скользнула по шлему Гвискара, и две вонзились в поднятый щит. Застонав, упал кто-то из рыцарей.

– Что за чёрт? Кто посмел? За ними! Стопчем их! Вперёд!

Лучники, не принимая боя, вскочили на ожидающих их коней и помчались прочь.

Рыцари Роберта долго преследовали их, и когда те скрылись за стенами принадлежащего папе Беневенто, не сдерживая бег своих усталых коней, не дав запереть ворота, с ходу вломились в город, завязав кровопролитный и ужасный бой на его узких улочках.

К вечеру подоспела пехота, и к утру следующего дня, Беневетно был захвачен.

Эта новая дерзость нормандцев, привела Григория VII в ярость!

Когда там соберётся антинормандская коалиция? Соберётся ли? Сможет ли выступить, или снова рассыпится, не дойдя до нормандских владений? А надо было спешить, надо было торопиться, надо остановить зарвавшихся нормандцев, и Григорий VII, прибегнул к помощи единственного оружия, которое у него оставалось – он отлучил Роберта Гвискара и Ричарда Дренго от церкви.

Гвискар с усмешкой принял весть о своём втором отлучении, а вот Ричард Дренго, тяжело переживал его. Он внезапно заболел, снял осаду с Неаполя, спешно отправился к себе в Капую, где и умер, в марте 1078 года, спустя пару дней после прибытия.

Смерть Ричарда Дренго, явилась большим ударом для Роберта. Они, в один год, прибыли в Италию. Судьба, то поворачивалась к ним задом, то жарко обнимала и нежно ласкала. Они, каждый порознь, добились многого, добились вершин власти, сделав из первых поселений нормандцев в Аверсе и Мельфи, те богатые и могущественный государства, с которыми приходилось считаться, союза и дружбы с которыми, теперь искали многие сильные мира сего.

Роберту шёл шестьдесят второй год, и для него, смерть Ричарда Дренго, означала закат целой эпохи. И может быть, впервые в своей жизни, он задумался и о своей смерти, о бренности бытия, и о тщетности всех наших усилий при жизни.

– Нет! – откинул Роберт эти мрачные мысли. – Нет! Наши дети, наследую нам, и продолжат деяния наши! Всё то, что мы свершили, не будут напрасными! Они ещё больше возвеличат наши подвиги!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава первая

Глава первая

После смерти Юдит, Рожер приблизил к себе своего единственного, правда, незаконнорожденного сына, Жордана.

Он рос далеко от отца и двора, так как Юдит, не желала его видеть. А он, как и все отверженные, уже с ранних лет проявил качества, достойные настоящего рыцаря. Умный и отважный, настоящий вождь, он сколотил ватагу мальшишек, из таких же отщепенцев как и сам, из младших сыновей знати, которым не светило никакое отцовское наследство, из отчаянных пацанов без роду и племени, особо не разбирая, кто тут норманн, кто грек, сарацин или еврей, и с ними, совершал дерзостные набеги на владения арабов.