Бьёрн, прочитав мысли Боэмунда, просипел ему в ухо:

– Лучше, хоть и бедная, убогая хижина, но принимают здесь, от всей души. От всего сердца. С чистым и искренним радушием. Это лучше, чем роскошные, золочённые дворцы, где не знаешь, откуда ждать удара, где яд в бокалах, где звучат, масляные, льстивые речи, усыпляющие твою бдительность.

А Гвилим Спайк, сказал:

– Я делаю из своих учеников воинов, и с ранних лет, заставляю их принимать как должное, нужду и лишения. Пекущее солнце, дождь, льющийся ночью на постель, холод, шум, всё это, у нас в порядке вещей, это позволяет им быть стойкими, когда они отправятся в поход или на войну. Пусть привыкают, и тем крепче, они станут.

После скудного угощения – хлеба, гороха и репы, Гвилим Спайк пригласил их на луг, где тренировались его ученики.

– У меня, есть для тебя подарок, Боэмунд, сын Роберта. Вот взгляни на того лучника, видишь? Это мой лучший ученик, Хакон Немой, сын Торвальда Клок Овечьей Шерсти. Они пришли сюда, в надежде на лучшую долю, но его отец, сгинул где-то на войне. А Хакон… Он норвежец, и от норвежца я не ожидал такого умения в стрельбе, какое присуще, только валлийцам. Но он превзошёл всех! Его стрелы летят без промаха. С закрытыми глазами, на слух, на малейший шорох и движение, он поражает мишени в цель. И в быстроте стрельбы, ему нет равных. Мы называем его Немым за его немногословность. Возьми его, и он, будет преданно и верно служить тебе, Боэмунд.

Боэмунд, прищурив глаза, глядел на молодого, ещё безусого лучника, но, с не по годам развитыми, широкими плечами.

А Бьёрн первым понял всю выгоду от этого норвежца, который не связан никакими родственными узами среди местных сеньоров, и который, будет действительно преданно и верно служить своему благодетелю. Он уже подобрал несколько телохранителей для Боэмунда, из числа таких же юношей, и присутствие опытного лучника, а словам Гвилима Спайка стоило верить, будет среди них, весьма кстати.

Бьёрн кивнул Боэмунду, и тот, произнёс:

– Благодарю. Раз вы его так хвалите, то я возьму его, на службу к себе.

Запыхавшийся гонец, влетел в ворота школы.

– Радуйтесь, люди! Благодарите и славьте Господа бога нашего! У Великого графа Рожера, родился сын!

По случаю рождения долгожданного наследника, названного Готфридом, в Мессину прибыл сам Великий граф Сицилии Рожер Отвиль, желая устроить для горожан, праздник и увеселение по этому поводу.

Но Боэмунд, сдержанно поздравив дядю, не особо разделяя его радость. Он больше сблизился с его незаконнорожденным сыном – Жорданом, и они, эти два бастарда, стали много времени, проводить вместе. Они выезжали на охоту, устраивали свои пиры и попойки, много говорили, делясь своими планами на будущее, и оба, с призрением, с плохо скрываемым гневом, негодованием и ненавистью, поглядывали на дворец Рожера, где шло шумное веселье.