– Как ни странно, нет. Удивляюсь только, и отчего это все самые агрессивные люди так любят настаивать, что на самом-то деле они тихие и робкие? – Я задумчиво посмотрела на него. – Да, Лиза была совершенно права. Она все твердила мне, что ты не придаешь этому никакого значения.

Веселье сбежало с его лица, как будто выключили свет.

– А с какой стати? Какой мужчина когда-либо особо переживал из-за того, что стало известно, что он любовник какой-нибудь девушки?

По земле рядом с нами, напыжившись и самодовольно изгибая шейку, прохаживался голубь. На перышках его переливались радужные цвета, как пятна бензина на текущей воде.

– Просто ответить нечего, – наконец произнесла я.

На лицо Кона вернулся свет – во всяком случае, отблеск былого света.

– Не совсем. Ты права. Я себя вел гнусно, но просто от радости по такому поводу. Прости меня.

– Ничего.

Внезапно мы словно бы преодолели ров с водой и понеслись по гладкой прямой. Я расслабилась и прислонилась к воротам. Мы снова улыбнулись друг другу, на этот раз со взаимопониманием. Для стороннего наблюдателя сцена развивалась вполне закономерно. Наверное, даже из дома был явственно различим румянец у меня на щеках, а Кон стоял передо мной в позе, выражавшей нерешительность и даже унижение – если не видеть его глаз.

– А ты сильно против? – резко спросил он.

– Роли бывшей любовницы, которую ты навязал мне в последнюю минуту? Да нет, раз уж все равно никто не знает, кроме дедушки. Хотя буду ли я против или нет, больше всего зависит от тебя.

– В смысле?

– В смысле, что я не собираюсь делать вид, будто вернулась назад затем, чтобы упасть к твоим ногам, Кон Уинслоу.

Он ухмыльнулся:

– Пожалуй. Я понимаю – это значило бы просить слишком многого.

– Следовало бы тебе подумать об этом прежде, чем целовать меня. – Я прислонилась к воротам и холодно добавила: – Или тебе действительно хочется оказаться рядом со мной перед алтарем под дулом дедушкиного ружья?

Наступила ошеломленная тишина. Ага, не без злорадства подумала я, это пробило твою насмешливую самоуверенность. Я подняла голову и улыбнулась:

– Да, просто удивительно, как же вы с Лизой не подумали об этом раньше. Возможно, дедушка решит, что никогда не поздно исправить старые ошибки. И вдруг на этот раз я соглашусь.

Снова тишина, два медленных биения сердца.

– Ах ты, маленький дьяволенок! – Это было первое искреннее чувство, какое Кон выказал за все время нашей беседы. – Кто бы подумал… – Он вдруг умолк. Длинные губы чуть изогнулись. – А что, если я скажу, что ты блефуешь, милая моя девочка? В конце-то концов, вот было бы чудесное окончание нашей маленькой игры, просто диву даюсь, что не подумал об этом раньше. Бог ты мой, я знаю много участей гораздо хуже, чем оказаться с тобой перед алтарем! – Он засмеялся, глядя на выражение моего лица. – Ага, поняла? Не пытайся блефовать со мной, плутовка, не то как бы твои хитрости не вышли тебе же боком.