– Я сам заберу. Знаешь, тебе и правда следовало позволить мне заехать за тобой в Ньюкасл.

– Нет. Я… я хотела приехать одна. Но все равно спасибо.

К вящей своей ярости, я обнаружила, что запинаюсь, как школьница, и лишь с запозданием сумела кое-как осознать, что если кто-нибудь и наблюдает за нами, то увидит всего-навсего, что поздоровались мы довольно скованно и неловко. Но, с горечью подумала я, это вполне естественно, так и должно было бы быть. Чертова Лиза. Ну почему она не сказала мне раньше, не дала привыкнуть к этой мысли, прийти к какому-то рабочему соглашению с Коном, прежде чем мне придется здороваться с ним на людях?

Я все еще не смотрела ему в глаза. Он закрыл за мной ворота, но я остановилась, лепеча что-то жалкое и, надо полагать, совершенно нелепое насчет багажа:

– Конечно, ты понимаешь, мой основной багаж в Ливерпуле. Я могу послать за ним…

– Ну разумеется.

Я различила в его голосе смех и вскинула взгляд. Вот черт! Похоже, его все это забавляло. Не успела я снова заговорить, как он взял меня за руки, чуть нагнувшись и сияя улыбкой. Голос его звучал тепло и – всякий бы поклялся! – искренне растроганным:

– Так чудесно… снова видеть тебя здесь спустя столько лет. Мы никогда не думали… – Казалось, он несколько секунд боролся с наплывом чувств, а потом проникновенно добавил: – Такой душераздирающий миг, дорогая моя.

«Это ты мне говоришь, черт бы тебя побрал!» Я не осмелилась произнести этого вслух, но Кон легко прочитал мою мысль по глазам.

В его же глазах плясали чертики. Он снова одарил меня своей дежурной – тщательно рассчитанной и сногсшибательной – улыбкой, а потом притянул к себе и поцеловал, но, должно быть, сразу почувствовал мое изумление и инстинктивный отпор, потому что разжал хватку и быстро вполголоса произнес:

– Нас видно из окон, Мэри, дорогая моя. Думаю, в сложившихся обстоятельствах я бы уж, наверное, поцеловал бы ее. Нежно и по-родственному, разумеется.

Он по-прежнему держал меня за руки. Я ответила в тон, так же тихо и сквозь стиснутые зубы:

– А ты не думаешь, дорогой кузен Коннор, что она могла бы вырваться и как следует дать тебе по щекам? Нежно и по-родственному, разумеется.

Он вздрогнул от смеха. Я отдернула руки.

– Так, значит, за нами кто-нибудь наблюдает? А они нас слышат?

– Насколько я знаю, нет.

– Ну тогда…

– Тсс, не так громко. Никогда ведь не знаешь наверняка. – Он стоял спиной к дому и смотрел на меня. – Ты действительно так сильно зла на меня?

– Еще бы!

– Я тебя не виню. Лиза говорит, ты восприняла новости удивительно хорошо. Я сам просто не рисковал тебе сообщать. Ты бы не подумала, глядя на меня, что я так застенчив?