– Нет. Я же сказала тебе сегодня…

– Пожалуйста.

– Кон, хватит с меня мелодрамы на один день. Не собираюсь доставлять тебе удовольствие, беспомощно вырываясь из твоих объятий или прочей ерундой. А теперь пусти меня и будем считать эту сцену законченной.

Он не пустил. Притянул меня ближе к себе и произнес голосом, тщательно рассчитанным на то, чтобы любая женщина в его руках превратилась в воск:

– Ну зачем нам тратить время на ссоры? Разве ты еще не поняла, что я схожу по тебе с ума? Схожу с ума.

– Насколько могу судить, – сухо откликнулась я, – у тебя весьма своеобразный способ доказывать это.

Рука его сжалась. Ага, подумала я с удовольствием, это подпортит тебе праздник. Но моя колкость не сумела окончательно выбить Кона из колеи. Он ухитрился выдавить смешок, мигом превративший эти слова в маленькую шутку, понятную только нам двоим, и притянул меня еще ближе. Голос его сладко забормотал у меня над левым ухом:

– В лунном свете твои волосы похожи на расплавленное серебро. Ей-богу, я просто…

– Кон, не надо! – Ну чем, кроме жестокости, могло объясняться это поведение? Я добавила с легким отчаянием: – Кон, я устала…

А потом пришло спасение – точно так же, как сам Кон спас меня днем. Серая кобылка, незаметно подбиравшаяся все ближе и ближе к воротам, вдруг подняла точеную голову и просунулась между нами, шумно вздыхая и продолжая жевать. Зеленая пена, пузырясь, поползла по груди белой рубашки Кона.

Он выругался и отпустил меня.

Кобылка прижалась ко мне головой. Пытаясь не смеяться, я погладила ее по лбу, другой рукой ласково обхватив дружескую морду и отворачивая ее от Кона.

– Не сердись, – слабо выговорила я. – Она… наверное, она приревновала.

Не отвечая, он шагнул прочь и нагнулся за инструментами и мотком проволоки.

– Пожалуйста, не сердись, Кон, – быстро произнесла я. – Прости, сегодня вечером я вела себя как дура – нервы, только и всего.

Он выпрямился и повернулся. Вид у него был вовсе не сердитый. С бесстрастным лицом он оглядел меня и кобылу.

– Похоже на то. Но явно виной тому не лошади.

– Ну конечно, – согласилась я, отталкивая лошадиную морду и отходя от ворот. – Я же тебе говорила, помнишь? А она и вправду ужасно славная, да?

Кон стоял, не спуская с меня глаз. Через несколько секунд он процедил сквозь зубы:

– Ну, пока ты не забываешься.