Как только салют – его приобрели у китайских купцов, проходивших на северо-восток, в сторону Пешавара и Хайберского перевала, и запустили в качестве прелюдии к сегодняшнему празднеству – закончился, Джахангир проинспектировал подготовку к торжеству. Он приказал, чтобы возвышение, на котором должен был стоять трон падишаха, было воздвигнуто в самом центре громадного лагеря, в пятидесяти ярдах от его красного шатра, и задрапировано золотой тканью. Невысокий трон и стул для Шахрияра с затейливой резьбой уже стояли на своих местах. Немного в стороне, закрытое со всех сторон ширмами, располагалось место, где будут есть Мехрунисса и ее дочь Ладили. Слуги все еще раскладывали красные бархатные подушки, расшитые золотом, вокруг низкого стола с серебряными тарелками и кубками для питья, накрытого прямо перед возвышением, за которым усядутся старшие военачальники и главные чиновники. Чуть дальше располагались менее изысканно накрытые столы для младших командиров и придворных, а остальные слуги готовили места для прочих людей по всему лагерю.

Запах жарящегося мяса – оленины и баранины, уток, кур и павлинов – уже поднимался от сотен вертелов, установленных над кострами. Переносные тандыры наполнялись мясом, более искусно приготовленным с кислым молоком и специями. Горшки с блюдами, сдобренными сушеными кашмирскими фруктами – абрикосами, вишнями и кишмишем, – уже закипали. Месилось тесто, чтобы хлеб можно было выпекать и подавать на столы по мере надобности. Запеканки из риса с розовой водой, толченым миндалем и кремом, кое-где украшенные золотыми листьями, были уже готовы и прикрыты тканями. Да, все так, как и должно быть. Джахангир, одобрительно поворчав, вернулся в шатер, где горчи уже ждали его, дабы одеть для торжества.

Часом позже почетный караул был уже на месте, когда под рев фанфар поднялся полог шатра падишаха и из него выплыли четыре паланкина, каждый из которых несли по четыре человека. Первые два остановились перед возвышением. Вторые, закрытые, отнесли в самый тыл, чтобы Мехрунисса и Ладили могли зайти за ширмы, невидимые зевакам. С последним звуком фанфар из первого паланкина медленно вышел Джахангир, а из второго к нему присоединился Шахрияр. Шахзаде помог отцу подняться на возвышение и пройти к трону.

Прежде чем сесть, Джахангир на мгновение поднял глаза к звездам, сиявшим на черном бархате неба. Ему это только кажется или они действительно светят сегодня особенно ярко, одаривая его праздник своим серебряным светом?

Он поднял руку, требуя тишины, и заговорил твердым голосом: