Джахангир кивнул. Мехрунисса права. Махабат-хан почувствовал свой шанс и попытался им воспользоваться. И если его за это не наказать, то другим тоже может прийти в голову мысль о бунте. Хотя он, падишах, с самого начала не должен был допускать ничего подобного. Возможно, он стареет… Эта мысль слегка омрачила его радость. Когда он вернется в столицу, надо будет продемонстрировать всем, что он управляет державой так же твердо, как и раньше. «А сейчас, – сказал Джахангир самому себе, – тебе и Мехруниссе надо просто наслаждаться вновь обретенной свободой, а Дара Шукох и Аурангзеб пусть присоединятся к нам и разделят с нами этот триумф».

– Приведите сюда моих внуков, – велел он горчи.

Через несколько минут мальчики вошли в шатер, и правитель обнял каждого из них по очереди.

– Это великий момент, – сказал он.

– Почему, дедушка? – поинтересовался Дара Шукох.

Все, что происходило за последние месяцы, должно было выглядеть очень странно в глазах ребенка, подумал Джахангир.

– Мы перехитрили нашего врага Махабат-хана и вновь обрели свободу, – пояснил он.

– А разве Махабат-хан был нашим врагом? – удивился его старший внук.

– Да, – ответил Джахангир. – Он держал нас здесь против нашей воли и хотел указывать мне, кого я должен выбирать в советники и как должен управлять государством.

– А я думал… То есть то, как ты с ним разговаривал… Мне показалось, что вы стали друзьями.

– Нет, – улыбнулся падишах. – Все это было притворство. Иногда для того, чтобы получить то, что он хочет, правитель должен не гнушаться обычного обмана. Ты поймешь это, когда станешь постарше. А теперь попробуй этих сушеных фруктов. И ты тоже, Аурангзеб.

Он протянул детям поднос с сушеными абрикосами с марципанами, но Дара Шукох, несмотря на то что Аурангзеб взял целую горсть, к ним не притронулся. Он выглядел задумчивым.

– Прежде чем прислать нас к тебе, отец кое-что сказал нам про тебя…

– Что именно? – напрягся Джахангир.

– Что ты не только наш дедушка и падишах, но и великий человек. Поэтому мы всегда должны относиться к тебе с уважением. А что, Махабат-хан ошибся именно в этом? Он забыл про уважение к тебе?

Джахангир кивнул, но думал он в этот момент совсем о другом. Неужели Хуррам действительно мог сказать такое? А если да, то он что, просто хотел убедиться, что внуки ничем не разгневают деда? Или действительно верил в то, что говорил?

Джахангир следил за салютом, который освещал небо над его лагерем, разбитым на равнине к северо-западу от города Бхимбер. Два дня назад к ним присоединились Шахрияр, Ладили, их маленькая дочь, которая родилась как раз перед отъездом падишаха в Кашмир, и десять тысяч войска, чтобы сопровождать его на оставшемся до Лахора пути. Вместе с ними прибыли несколько высших чиновников и наиболее важных придворных. Теперь, когда их безопасность не вызывала сомнения, Мехрунисса предложила устроить праздник, дабы отметить одновременно их прибытие и освобождение правителя от власти Махабат-хана, с чем Джахангир с радостью согласился. Когда разорвалась последняя и самая большая петарда, разбросавшая по небу множество красных и фиолетовых огней, Джахангир почувствовал, что он доволен. Несмотря на предательство своего лучшего военачальника, он все еще твердо держал государство в своих руках. В то же время, когда разведчики доложили ему, что Махабат-хан так и не показывался из гор, в которых скрылся месяц назад, падишах получил еще одно известие: его чиновники сообщили, что Хуррам тихо сидит на юге, волнения в Гуджарате были быстро подавлены могольским наместником, а в остальном в государстве царят тишина и покой.