Кольчугину закрепиться на Опытной станции?

Я пояснил. Фома Филимонович, став необходимым спутником гауптмана в охоте, сможет упрочить свое положение и информировать Криворученко обо всем, что происходит на Опытной станции.

– Разве я поступил не так? – спросил я.

– Вы поступили совершенно правильно! – успокоил меня полковник. Кольчугин, говорите, человек вполне надежный?

– Да. За него я могу поручиться.

– Ну хорошо, – сказал Решетов. – На сегодня довольно.

Я полагаю, что пора послать гауптману Гюберту такую телеграмму… Пишите. – Он подал мне блокнот и карандаш. – «Саврасов месяц назад арестован присвоение крупных денежных сумм и подделку отчетных документов осужден десять лет». Как вы находите?

– Пилюля для них неожиданная и горькая…

– Что поделать, – усмехнулся Решетов. – Все равно придется глотать. Раз он так любит деньги… Не меньше, чем вы. – Мы рассмеялись. – Вы не кладите карандаш, пишите дальше: «Брызгалов из больницы выписался, веду розыски. Сообщите, как поступить радиостанцией». Вот так. Теперь всё.

– Когда отправить эту телеграмму?

– Дней через десять – двенадцать после того, как вы уведомите Гюберта, что прибыли благополучно.

– Понимаю.

Полковник взял из моих рук блокнот, перечитал телеграмму вслух и заметил:

– Пожалуй, так будет правильно. Вы дали Саврасову телеграмму, а вам ответили, что его нет. Вы выехали или вылетели на место и разузнали все подробности. Времени вполне достаточно. Все коротко и предельно ясно. Для порядка порадуйте их кое-какой информацией. Ну, а этих ваших новых «друзей», шестерых железнодорожников, мы постараемся сегодня же устроить… О них можно будет сообщить дополнительно и по-разному. Все это мы обсудим. Кстати, вы хорошо запомнили фамилии, имена, пароли, не перепутали?

– Надеюсь, что нет… А Константина вы видели?

– А как же! Он сидел в этом же кресле, в котором сидите вы.

– Интересно, какое впечатление произвел он на вас?

– Как вам сказать… – Решетов на мгновение задумался.

– Во всяком случае, человек решительный и преданный.

Ведь он очень много перенес, много выстрадал и не согнулся. Ну и дал же он вам аттестацию!…