И все же риск налицо. Не только в том, что я, быть может, переоцениваю здравый смысл этого типа. Ведь не исключено, что он находится под наблюдением других людей и они не станут дожидаться специального приглашения вступить в игру. Прелестная Розмари и пышная

Флора, какими бы безобидными они ни казались, не оставляют сомнения, что не только треугольник «Дельта»

проявляет интерес к Ганеву.

Итак, пять часов. Возможно, это самое подходящее время: моя квартирантка обычно возвращается позже.

Только сегодня она, как назло, вернулась без десяти пять.

Общительная, как обычно, она спешит подняться ко мне в спальню, чтобы справиться, как я себя чувствую. Оказывается, я заболел, хотя еще не на смертном одре.

– У вас температура? – сочувственно спрашивает она и протягивает свою белую руку к моему лбу.

– Думаю, что нет, – спешу я ответить. – Только жутко болит голова. Я буду вам признателен, если вы скатаете на

Остринг и возьмете мне пачку пирамидона.

– Зачем вам этот ужасный пирамидон? – возражает квартирантка. – У меня есть аспирин.

– Я бы предпочел пирамидон, – настаиваю я, зная, что она пирамидоном не пользуется. – Аспирин скверно действует на мой желудок.

– Вы же знаете, для вас я готова на все, – уступает

Розмари и спускается вниз.

Однако минутой позже мне слышится ее ликующий голос:

– Ваше счастье, дорогой! Я нашла пирамидон здесь, в ящике стола.

С торжествующим видом она приносит мне пирамидон и стакан воды, а уже без трех минут пять, и единственное, что мне приходит в голову, – попросить Розмари вместо воды дать мне стакан горячего чая. На что она, к моему облегчению, отвечает:

– Ну разумеется, стакан горячего чая вам скорее поможет.

И снова спускается вниз.

Заварить стакан чая не такая уж сложная процедура, и все же она длится достаточно долго, чтобы выйти на связь, предупредить Бояна, чтобы установил слежку за Пеневым, и сказать, что следующая встреча завтра в восемь.

Пенев возвратился полчаса назад, но где он сейчас и чем занимается – сказать трудно: прикидываться больным и в то же время торчать у окна я не могу, тем более что