– Боитесь?! Чего?

– Боюсь, что вам может повредить морская прогулка.

– Напрасно боитесь.

– Вам так хочется посмотреть, как ловят рыбу?

– До смерти хочется.

– Я готов сделать все, что вам угодно.

– Вы самый чудесный муж на свете!

– Стало быть, любезный хозяин, до завтра, – сказал шевалье.

– До завтра, – повторила Сильвандир.

– До завтра, – откликнулся негоциант.

На следующий день точно в условленный час, они были у сардинского купца. Небольшая изящная лодка, блестевшая чистотой, уже ждала их в порту, чуть повыше здания таможни. Все трое вошли в лодку, и та направилась к тартане, стоявшей на якоре неподалеку от замка Иф.

Это было чудесное судно, казалось предназначенное для гонок, оно летело по волнам, точно морская птица.

Командовал тартаной ее владелец, мужчина лет тридцати или тридцати пяти, привлекавший к себе внимание своим восточным обликом и необычным нарядом. Он говорил только по-итальянски, и это дало Сильвандир новую возможность блеснуть своим языковыми познаниями. У него были красивые глаза, греческий нос, а зубы сверкали как жемчуг.

Все с аппетитом позавтракали; потом гости смотрели, как матросы тянут сети, которые едва не лопались от богатого улова, и тут же условились, что завтра вечером супруги д'Ангилем снова приедут полюбоваться рыбной ловлей при огнях.

Возвратившись в гостиницу, Сильвандир не уставала восторгаться владельцем судна: он, мол, и хорош собой, и силен, и храбр, и прекрасно говорит! А как радушно он принимал гостей, и как послушен ему экипаж: все понимают его с первого слова, знака, жеста!

– Глядя на этого человека, никак не скажешь, что он простой моряк, – твердила Сильвандир с той самой минуты, как вернулась на сушу.

– Никак не скажешь, – согласился шевалье.

На следующее утро Роже вновь посетил сардинского купца; вернувшись, он увидел, что его жена кружится по комнате и чему-то радостно смеется.

– Отлично, – пробормотал шевалье, – она уже влюбилась во владельца судна.

Они должны были отправиться на прогулку только в шесть вечера; но Сильвандир каждые десять минут поглядывала на часы: казалось, она готова передвинуть стрелки вперед. Роже горестно улыбался и покачивал головой, но молодая женщина ничего вокруг не замечала.