А через несколько мгновений и это пятно исчезло в тумане, теперь на море больше ничего не было видно.
Старик-сардинец взялся за весла и начал грести, лодка поплыла в противоположную от баркаса сторону, то есть к берегу; старик греб с такой силой, какую никак нельзя было угадать в столь худом и тщедушном человеке.
– Ну вот, – сказал он шевалье, после того как в полном
16 Прощай, хозяин! (
молчании греб минут десять, – ну вот, вы и свободны, господин д'Ангилем. Ведь все произошло именно так, как вам хотелось? Довольны ли вы нами?
– Да, – мрачно отозвался Роже, – да, я свободен, но ценой преступления!
– Ба! Преступления! – воскликнул старик. – Зачем так мрасно смотреть на весси! Это всего лишь ловкая сутка, и только. Ваша дама плывет теперь прямехонько в Тунис; у владельца тартаны был заказ от какого-то индийского князя, тот жаждал получить в жены француженку; вы устали от своей супруги, так что все устроилось как нельзя луссе.
Шевалье в последний раз взглянул на горизонт и при свете луны увидел, как в белесом тумане тартана быстро мчится по направлению к Тунису.
– А теперь нам впору подумать и о себе, – сказал старик, – ибо мы приближаемся к земле; расорвите-ка быстренько свою одежду, нырните несколько раз в море, а я тем временем расобью одну или две скамейки на нашем селноке.
Роже покорно выполнил все, что потребовал купец; ветер крепчал и стремительно гнал теперь челнок к берегу.
Около часа ночи они достигли порта.
Еще издали, когда стала видна Круглая башня, сардинец принялся громко вопить, рыдать, стенать, и это вывело шевалье из того страшного оцепенения, в котором он все еще пребывал.
– О povero! О несчастный! О povero marito17! – отчаянно вопил старик. – Ohime! Ohime18!..
Эти истошные крики, повторявшиеся на все лады, переполошили таможенников; они вышли на берег из кордегардии, а вокруг столпилось несколько запоздалых прохожих.
– Что случилось? – крикнул старший таможенник.
– Что случилось? Что случилось? Ah! Che sciagure19!
Подумать только, какая красивая женщина! О! Che peccato20!
Старик по-прежнему испускал дикие вопли, а лодка между тем приближалась к берегу.