Дон Фернандо – ибо это был он – встал на узкой винтовой лестнице, которая вела на плоскую крышу, – там ему было легко обороняться, он бился, продвигаясь со ступени на ступень, и на каждую падал еще один раненый.

Когда подошел дон Иниго, сражение длилось уже час.

Он был встревожен, хоть и надеялся, что это не Фернандо, а кто-то другой, однако быстро понял, что обманулся в своей надежде.

Не успел он войти в башню, как среди шума раздался зычный голос:

– А ну, трусы, вперед! Я один против всех вас! Я знаю, что расстанусь с жизнью. Но плата за нее велика, а убивал я еще мало!

Конечно, это был он!

Предоставить событиям идти своим ходом – значило обречь Фернандо на верную смерть, как сказал он сам.

Конец был близок и неизбежен. Но если бы дону Иниго удалось арестовать его, то осталась бы последняя надежда на помилование, надежда, которую поддерживает в осужденном любовь матери и снисхождение короля.

Итак, дон Иниго решил прекратить побоище.

– Остановитесь! – крикнул он, обращаясь к преследователям. – Я дон Иниго, верховный судья Андалусии, и я пришел от имени короля дона Карлоса.

Но не так-то легко было усмирить ярость двадцати воинов, которые не смогли одолеть одного.

– Смерть ему! Смерть! – повторяли несколько человек, и тут же раздался отчаянный вопль и послышался шум – по ступеням катилось тело убитого: шпага Фернандо поразила новую жертву.

– Слышите меня? – еще громче закричал дон Иниго. –

Повторяю: я – верховный судья и пришел сюда от имени короля.

– Ну, нет! – возразил один из нападающих. – Пусть уж король предоставит нам самим творить суд, – суд наш будет правым.

– Сеньоры, сеньоры! Опомнитесь! – взывал дон Иниго, который хотел одного – отвести опасность от беглеца.

– Да что вам в конце концов от нас нужно? – спросили нападающие.

– Чтобы мне дали возможность подняться в башню!