– Вам не мешало бы знать, – сказал Кадди своему господину, – что эта Дженни… эта мисс Деннисон подольщалась к Тому Ренду, что служит у мельника. Она хотела пробраться к лорду Эвенделу, да так, чтобы никто про это не знал. Ей, разбойнице, и в голову не приходило, что я рядом с нею.
– А как ты перепугал меня, Кадди, когда подобрался сзади да хвать! – сказала Дженни, кокетливо ущипнув его.
– Ах, если бы ты не был таким старым знакомым, я бы показала тебе, наглец ты этакий…
Кадди, смягчившись, расплылся в улыбке и поглядывал с нежностью на лукавую свою подружку.
Мортон между тем, завернувшись в плащ и сунув под мышку палаш, направился к месту заключения пленного.
Подойдя к даму, где тот помещался, он спросил часового, не случилось ли чего-нибудь достойного упоминания.
– Ничего особенного, – выслушал он в ответ. – Вот разве девчонка, которую задержал Кадди, да еще гонцы, посланные мистером Белфуром: один – к Эфраиму
Мак-Брайеру, другой – к Гэбриелу Тимпану. (Оба они в то время гремели с церковной кафедры, проповедуя в городках, расположенных между лагерем Берли и штаб-квартирой повстанческой армии в Гамильтоне.)
– С тем, конечно, – сказал Мортон, изображая полнейшее равнодушие, – чтобы вызвать их в лагерь.
– Верно, так, – сказал часовой, успевший покалякать с гонцами перед их выездом.
«Он вызвал их, чтобы обеспечить себе большинство в военном совете, – подумал про себя Мортон. – Он хочет добиться с их помощью одобрения любого злодейства, которое замыслил или замыслит; он намерен подавить силою всякое сопротивление его произволу. Нужно торопиться, иначе я упущу случай».
Войдя в помещение, служившее тюрьмой для лорда
Эвендела, – это была отвратительная каморка на чердаке жалкой лачуги, – он увидел его в оковах, сидящим на старом, изодранном тюфяке. Пленный не то дремал, не то был погружен в глубокие думы. Услышав шаги, он повернулся к Мортону и поднялся со своего места. Из-за потери крови, бессонных ночей и длительного недоедания наружность его изменилась настолько, что никто не мог бы узнать в нем того решительного и смелого воина, который так мужественно сражался при Лоудон-хилле. Он был, видимо, удивлен неожиданным появлением Мортона.
– Мне горестно видеть вас в таком положении, – сказал
Генри.
– Я слышал, что вы страстный любитель поэзии, – ответил молодой лорд, – а раз так, мистер Мортон, то вы помните, наверно, эти стихи: