– Я хочу узнать кое-что об этих местах, – отвечал путешественник, – и мне сказали, что вы можете снабдить меня нужными сведениями.

– Конечно, сударь, – сказал Кадди после некоторого раздумья, – но я хотел бы знать наперед, о чем вы будете спрашивать. В свое время мне пришлось отвечать на столько вопросов и таких каверзных, что, когда бы вы их только слышали, вы не стали бы удивляться моей подозрительности в этих делах. Матушка заставляла меня учить катехизис, и это было большое мучение; потом я постарался выучить кое-что в угоду моей старой хозяйке о моих восприемниках и восприемницах, но все перепутал и не угодил ни той, ни другой; а когда я стал взрослым, тут уж пошли другие вопросы, которые пришлись мне по душе еще меньше, чем действительное призвание христианина; и только сказав «обещаю и клянусь» по катехизису, я наконец отделался от этих вопросов. Теперь вы видите, сударь, почему я сначала хочу слышать вопросы, а потом уже на них отвечать.

– Меня вам нечего бояться, приятель; я хочу спросить только о положении в ваших краях.

– В наших краях? – подхватил Кадди. – О, все было бы хорошо, если бы не этот упрямый сатана Клеверз (теперь они его называют Данди); он все еще, как говорят, бродит в горах со всякими там Доналдами, Дунканами и Дугалдами, которые испокон веков разгуливают без штанов, собираясь сообща с ними повернуть все на старое, когда мы только что стали устраивать наши дела, словно как умные люди.

Но ничего, Мак-Кей* даст им как полагается, тут нечего и сомневаться, готов поручиться.

– Почему вы так уверены, мой друг? – спросил всадник.

– Я слышал собственными ушами, – отвечал Кадди, –

как это было предсказано Клеверзу одним человеком, который три часа был мертвецом, а потом возвратился на землю, чтобы выложить ему начистоту, что он о нем думает. Это было в том месте, что называют Драмсхиннелом.

– В самом деле?.. – сказал незнакомец. – Но мне как-то не верится…

– Вы могли бы спросить мою матушку, будь она в живых, – ответил на это Кадди, – она-то мне все и растолковала, ведь я думал, что этот человек был всего-навсего ранен. Во всяком случае, он говорил и об изгнании Стюартов, называя их всех по именам, и об отмщении, готовящемся Клеверзу и его драгунам. Звали его Аввакум

Многогневный. Мозги у него были немного набекрень, но все же он был замечательный проповедник.

– Вы живете как будто в богатой и спокойной местности, – сказал незнакомец.

– Да, жаловаться нам, сударь, нечего, когда урожай подходящий, – произнес Кадди. – Но на том мосту кровь когда-то текла такими потоками, как вода под ним не течет, и, если бы вам пришлось это увидеть, вам бы это зрелище не очень понравилось.