– Я очень смущена, милорд, – были первые слова, которые она смогла выговорить, да и то с трудом. – Я, право, не знаю, что я должна сказать и как к этому приступить.

– Если мое присутствие для вас тягостно, – мягко сказал лорд Эвендел, – то вскоре вы от него избавитесь.

– Значит, вы решили, милорд, пуститься на эту отчаянную затею в содружестве с этими отчаянными людьми, несмотря на свой трезвый и проницательный ум, несмотря на настояния ваших друзей, несмотря на верную гибель, которая вас ожидает?

– Прошу прощения, мисс Белленден, но даже ваши увещания не могут меня удержать, раз дело идет о моей чести. Мои кони оседланы, мои слуги готовы к походу, и сигнал к восстанию будет подан, как только я прибуду в

Килсайт! И если меня призывает моя судьба, я не стану бежать от нее. Умереть, – добавил он, беря ее руку, – вызвав в вас сострадание, раз я не смог добиться любви, для меня тоже немалое утешение.

– О милорд, останьтесь! – произнесла Эдит голосом, проникшим ему в самое сердце. – Кто знает, быть может, время принесет разъяснение странным событиям, которые так меня потрясли, и мои возбужденные нервы, может быть, успокоятся. О, не торопитесь навстречу гибели! Оставайтесь с нами, будьте нашей опорой и надейтесь на всесильное время!

– Слишком поздно, Эдит, – сказал лорд Эвендел. – Было бы очень неблагородно злоупотребить вашим расположением и вашими добрыми чувствами. Я знаю: любить меня вы не можете; ваша скорбь так сильна, что она вызвала образ умершего или отсутствующего; это говорит о вашем чувстве к другому, и чувстве настолько глубоком, что мне остается рассчитывать лишь на вашу дружбу и благодарность.

В этот момент в комнату ворвался запыхавшийся и испуганный Кадди.

– О милорд, прячьтесь, они окружили дом! – было его первое восклицание.

– Кто они? – спросил лорд Эвендел.

– Кавалерийский отряд во главе с Бэзилом Олифантом,

– торопливо ответил Кадди.

– Прячьтесь, милорд! – повторила за Кадди перепуганная насмерть Эдит.

– Клянусь небесами, не стану я прятаться! – вскричал лорд Эвендел.

– Какое право имеет этот мерзавец осаждать меня в чужом доме или останавливать на дороге? Я проложу себе путь даже в том случае, если придется сразиться с целым полком; скажите Хеллидею и Хентеру, пусть выводят коней… А теперь прощайте, Эдит! – Он обнял ее и нежно поцеловал. Затем, вырвавшись из рук леди Эмили и леди

Маргарет, пытавшихся его удержать, он выбежал из дома и вскочил на коня.

Все были в смятении; женщины, крича, бросились к окнам; отсюда они могли разглядеть кучку всадников, из которых, видимо, лишь двое были солдаты. Они были уже на открытом лугу перед хижиной Кадди, где начинался подъем к усадьбе; и медленно, соблюдая меры предосторожности, приближались к дому, ожидая, очевидно, встретить сопротивление.