– Значит, его нашли… все узнали… он в тюрьме…

– Это бы еще ничего… По дороге было крушение…

– Он умер!.. Кинко умер!..

Несчастная Зинка падает на стул – тут я опять употребляю китайский оборот речи – и «слезы льются у нее из глаз, как дождь осенней ночью». Никогда я не видел ничего более грустного. Но нельзя же оставить бедную девушку в таком ужасном состоянии. Сейчас она потеряет сознание…

Что делать? Как ей помочь?

– Мадемуазель Зинка… мадемуазель Зинка… – повторяю я.

В эту минуту на улице поднимается сильный шум. Под самым окном слышны крики, возгласы, топот, возня, и среди общего шума выделяется знакомый голос.

Боже! Да это голос Кинко! Я не ошибаюсь! Я узнаю его!

Возможно ли это? Уж не рехнулся ли я?

Зинка Клорк срывается с места, бросается к окну, распахивает его.

И что же мы видим?

У подъезда стоит телега, а рядом с ней полуразвалившийся ящик с знакомыми надписями:

ВЕРХ! НИЗ!

ОСТОРОЖНО, ЗЕРКАЛА!

ХРУПКОЕ, НЕ КАНТОВАТЬ!

БЕРЕЧЬ ОТ СЫРОСТИ!