Подготовку терактов Кутепов мог скрыть от Якушева, чтобы потом поставить его перед фактом. Но от «племянников» он ничего не скрывал, зная, как ему предана эта пара. Вот почему руководство ОГПУ решило осуществить поездку Марии Захарченко в Париж: все, что она могла там узнать о тайных действиях Кутепова, она бы не скрыла от своего конфидента Стауница-Опперпута.

Действительно, ко времени приезда Захарченко в Париж Кутепов был увлечён планом террористических и диверсионных актов в большом масштабе.

На горизонте Кутепова появляется трагикомическая фигура Александра Ивановича Гучкова, лидера «октябристов» в Государственной думе, бывшего военного министра Временного правительства, активного врага советской власти. Ещё в 1905 году члены «Союза 17 октября» решительно стали на сторону царской власти в борьбе со «смутой», как они называли революцию. В дни Февральской революции, в 1917 году, Гучков, так же как и Шульгин, присутствовал при отречении от престола Николая Второго и теперь старался искупить этот, с точки зрения крайних монархистов, тяжёлый грех участием в кутеповских заговорах и террористических актах.

Захарченко шифром сообщала об этом в Москву:

«Для письменного сношения с ним (с Гучковым) тот

же „белый способ“, только без кипячения, проявитель

наш, вместо воды – спирт».

В шифровке речь шла о ядовитом газе, который предполагали применить террористы:

«При взрыве снаряда почва, на которой он произойдёт

(земля, извёстка, краска), на газ не действует… Бомбы –

ручные – на удар. Газ действует на лёгкие. Стоимость

бомб – 50 долларов штука. Есть маски для исполнителей.

По сведениям Кутепова – это газы цианистого калия».