Перед отъездом у Власова было несколько бесед с Артузовым.

Артузов охарактеризовал Марию Захарченко и предупредил, что с нею надо быть очень осторожным.

– Эта фанатичка, яростная монархистка, довольно опытная в конспиративных делах. Вы будете все время у неё на глазах, она будет вас ловить на слове, выспрашивать обо всем, кто и откуда вы, прежде чем вас представить

Кутепову. От вашего поведения зависит многое. Вам следует держаться с Кутеповым почтительно, даже робко. У

них должно создаться впечатление, что вы слепо подчиняетесь руководителям «Треста» и по-солдатски выполняете их задания. Мы тут сочинили вам биографию, хотя сочинять было не нужно, все по анкете. Привлёк вас к работе «Треста» ваш непосредственный начальник, вы, мол, разочаровались, на вас повлиял нэп, антинэповские настроения вас привели в лагерь контрреволюции…

В таком духе шли беседы с Власовым. Командировка была утверждена Менжинским, и 26 октября 1926 года

Власов отправился вместе с Захарченко в Париж, через минское «окно».

Первая встреча произошла на квартире Гучкова с инженером-галлиполийцем Прокофьевым. В присутствии

Марии Захарченко решаются технические вопросы. Прокофьев предлагает свой метод химического анализа газов.

Власов не согласен. Свою программу испытаний он излагает письменно. Предполагалось опробовать газ на контрольных животных. Присутствовать на испытаниях должен был немец, химик, предложивший газ.

Наконец встреча с Кутеповым. Спрашивает о здоровье

Николая Михаиловича Потапова.

– Немного лучше. Перед отъездом генерал принял меня и просил передать вашему превосходительству лучшие пожелания.

– Благодарствую. От всей души желаю его превосходительству поправиться. Он нужен России. Вы часто имеете возможность его видеть?

– Не часто. Я ведь рядовой член организации.

Кутепов смеётся:

– У вас, я вижу, дисциплина. Это хорошо.

Кутепов спрашивает об академии, в которой учится

Власов.

– Прокофьев говорит, что ваши познания в химии не оставляют желать лучшего. А немец? Как, по-вашему, немец?