Аввакум рассказал о подарке Слави Ковачева, умолчав, разумеется, о том, чего режиссеру не следовало знать. Он вынул из ящика стола кинокамеру, и Асен от восторга захлопал в ладоши.

– И ты молчал, что у тебя такое сокровище! Обладать таким богатством и не пользоваться им! Это неслыханно!

Уверяю тебя!

Он окинул аппарат опытным взглядом старого специалиста и с удовлетворением покачал головой.

– Чудесная штучка! Ты умеешь снимать обыкновенным фотоаппаратом? Да? Э, тогда ты через три дня будешь запросто управляться и с этой камерой. Если у тебя есть хоть немного смекалки – а у меня есть основания полагать, что ты смекалист сверх меры, – то через неделю ты уже будешь крутить в этой приятной и уютной гостиной свой собственный фильм, а мы с Виолеттой будем зрителями.

«Держится со мной так, как будто уже намертво схватил меня когтями», – подумал Аввакум, раскуривая трубку.

– Не знаю, когда и как я смогу отблагодарить тебя, –

ответил Аввакум с приветливой улыбкой. – Но если твоя невеста не имеет ничего против, я согласен сейчас же приступить к первому уроку.

– Если я вам мешаю, я уйду к себе, – сказала Виолетта.

Она испытующе посмотрела на Аввакума и спросила, нахмурив брови: – Может быть, мне в самом деле лучше уйти?

– Как раз наоборот, – возразил Аввакум. Он отвел взгляд в сторону, чтобы не встречаться со знакомым взглядом. – Напротив, – повторил он, – ваше присутствие более чем желательно. Вы даже не представляете, как полезно ваше присутствие!

Аввакум рассмеялся, за ним рассмеялся и Асен. Они оба смеялись раскатисто, по-мужски, исподлобья бросая друг на друга молниеносные, сверкающие, как сабельные удары, взгляды. Виолетта удивленно наблюдала за ними.

А в общем вечер прошел как нельзя лучше.

Аввакум показал свои редкие книги, несколько старинных гравюр и, пока они болтали о том, о сем, расспросил режиссера, где он живет и доволен ли своей квартирой.

У Асена почему-то развязался язык, и Аввакум разузнал много интересных подробностей. У дяди, оказывается, была квартира в центре, но он каждую осень с наступлением туманов переселялся в загородный особняк; там, на верхнем этаже, у него были спальня и кабинет. За порядком в доме следила пожилая женщина, которая приходила по утрам. В нижнем этаже помещались кухня и столовая, но ими не пользовались потому, что дяде приносили обеды из города. Помимо того, что он страдал одышкой, после инсульта он стал волочить правую ногу и поэтому редко спускался вниз. Весь первый этаж был в полном распоряжении Асена; в кухне он спал, а столовая служила ему гостиной и рабочим кабинетом. Дядя собирался на днях перебраться в свою осеннюю «резиденцию» и Асен пообещал Аввакуму познакомить их – он должен узнать, что это за человек. Попробуй поспорить с ним в решении задач, кроссвордов, одолей его в шахматы, и тогда ты поймешь, что значит мастерство и настоящий ум.