Они обменялись рукопожатием. У Хари рука была мягкая и влажная.

– Я ваше имя слышу не впервые, – сказал Аввакум.

Хари кивнул с безразличным видом.

– А наш новый знакомый – археолог, – продолжал профессор. – Археолог и математик-любитель.

– Ну, – сказала Мария, – не завидую вашей профессии.

Вечно копаться в каких-то руинах, возиться со всякими там скелетами – разве это не противно?

– Вы смешиваете археологию с антропологией, – заметил Аввакум. – Всякими там скелетами занимаются антропологи.

– Я ошиблась! – весело рассмеялась Прекрасная фея.

Однако ошибка эта, как видно, нисколько ее не смутила. –

Верно, антропология занимается скелетами, пардон. Но что особенного? Мы в балетном училище ничего такого не изучали. Никаких скелетов.

– И слава богу! – одобрительно заметил Аввакум.

Смешивая науку о древностях с наукой о давно вымерших предках человека, Мария нисколько не теряла своей прелести. Ее глаза, которым, вероятно, не был знаком стыд, смотрели открыто – словно глаза дикарки, не стесняющейся своей наготы в присутствии мужчин.

– А вот вы можете мне ответить, что такое, например,

«па-де-труа» или «па-де-шез»? – продолжала щебетать

Прекрасная фея. – Впрочем, откуда вам это знать? –

Строгие, властные и как будто видящие все насквозь глаза

Аввакум вызвали в ней какую-то неестественную оживленность. – Или, скажем, что такое «пируэт»?

– Впервые слышу это слово! – смеясь, воскликнул Аввакум.

– Какое невежество! – ахнула Мария. – А вы смеетесь надо мной, что я не разбираюсь в какой-то там антропологии! Смотрите, сейчас я вам покажу, что такое «пируэт».

Смотрите и мотайте на ус!