Зная, что Домини будет непременно оспаривать то или иное положение, мистер Плейдел особенно настойчиво его выдвигал. Для него было большим удовольствием наблюдать, каких невероятных усилий стоило нашему добросовестному Домини собрать свои мысли для ответа и как он принуждал свой сонный и неповоротливый ум сдвигать всю тяжелую артиллерию учености, чтобы изничтожить какую-нибудь ложную догму или ересь, которые выдавались за истину. И вдруг – подумать только!. – до того как орудия успевали дать залп, неприятель неожиданно покидал все прежние позиции, чтобы потом атаковать бедного

Домини с фланга или с тыла. Сколько раз бывало, что, ведя

240 Добродушие (франц.).

наступление и уже уверенный в своей близкой победе, Сэмсон вдруг видел, что враг исчез с поля битвы. Тогда он вскрикивал: «Удивительно!» и тратил потом немало труда, чтобы расставить свои силы на новых тактических позициях.

– Совсем как туземные индийские войска, – говорил полковник. – Тут и обилие солдат и огромное количество пушек, но весь строй сразу же приходит в невероятное смятение, стоит только обойти его с фланга.

Но, в общем, хоть Домини и устал от этих умственных упражнений, которые ему приходилось выполнять с необычной быстротой, да еще по заказу, он все же запомнил этот день как один из лучших в своей жизни и всегда потом говорил о Плейделе как о человеке очень ученом и очень веселом.

Мало-помалу гости разошлись, и они остались втроем.

Тогда разговор перешел на завещание миссис Бертрам.

– И как только этой старой карге взбрело в голову, –

сказал Плейдел, – лишить бедную Люси Бертрам наследства, отказав его мальчику, которого давно уже нет на свете?.. Извините меня, мистер Сэмсон, я забыл, сколько горя это вам причинило. . Я вспоминаю, как я вас тогда допрашивал. У меня до того никогда в жизни не было случая, чтобы человек так вот от волнения даже двух слов вымолвить не мог. Рассказывайте мне сколько угодно, полковник, о своих пифагорейцах 241 или о молчаливых браминах, – уверяю вас, что этот ученый муж предан

241 Пифагорейцы – последователи Пифагора, придавшие мистический смысл его учению о числах.

молчанию больше, чем все они. Но слова мудрецов особенно ценны, и к ним надо прислушиваться.

– Конечно, – сказал Домини, отнимая от глаз голубой клетчатый платок, – вот уж поистине тяжелый был для меня день, легко ли такое горе пережить! Но тот, кто ниспосылает бремя, дает и силу нести его.

Полковник Мэннеринг решил воспользоваться случаем и попросил мистера Плейдела рассказать ему подробно об исчезновении мальчика. Наш адвокат любил рассказывать разные уголовные происшествия, а особенно те, с которыми он сталкивался сам в своей практике, и поэтому он очень обстоятельно все ему изложил.