– И все же до этой нашей встречи мы с вами один раз разговаривали, – сказал я. – Я задал вам вопрос, на который вы не ответили и который я с тех пор по очень веским причинам неоднократно задавал сам себе.

– Так, значит, тогда звонили мне вы? – воскликнул он, вдруг бледнея.

Я кивнул.

– И вам, – продолжал он, – я обязан своими бессонными ночами? Эти раздавшиеся в трубке тихие слова с тех пор свистели у меня в ушах, как ветер в замочной скважине.

Кто это мог быть? Что это могло означать? Мне кажется, они причинили мне больше терзаний, чем… – Он умолк и нахмурился. – Хотя терзаться я должен был бы совсем из-за другого, – добавил он и медленно допил свое вино.

– Видимо, мы оба были обречены судьбой сводить друг друга с ума загадками. Иной раз мне казалось, что у меня вот-вот голова расколется.

Картью испустил свой странный смешок.

– Однако есть люди, которым пришлось хуже, чем нам,

– заметил он, – они и вовсе ничего не понимают.

– Кто это? – спросил я.

– Судовладельцы, – ответил он.

– Ну конечно же! – воскликнул я. – Мне это и в голову не приходило. Как же они это объяснили?

– Никак, – ответил Картью. – Случившееся объяснению не поддавалось. Они все были люди небогатые, организовавшие небольшой синдикат. Один из них теперь ездит в карете, и о нем говорят, что он превосходный делец и еще станет финансовым воротилой. Другой на полученную прибыль купил себе небольшую виллу. Но все они совсем сбиты с толку и, когда встречаются, боятся смотреть друг другу в глаза, как авгуры.

Как только обед кончился, Картью повел меня к себе.

Старую мастерскую Массона совсем нельзя было узнать.

На стенах висели гобелены, несколько хороших гравюр, а также изумительные картины, принадлежавшие кисти

Руссо, Коро, Уистлера и даже Тициана. В комнате стояли удобные английские кресла, несколько американских качалок и дорогой письменный стол. На буфете выстроились бутылки и сифон с содовой водой, а в углу за портьерой я увидел раскладную кровать и большую ванну. Такая комната в Барбизоне поражала пришельца не меньше, чем чудеса пещеры графа Монте-Кристо.

– Ну, – сказал мой хозяин, – здесь нам никто не помешает. Садитесь и, если вам не трудно, расскажите мне всю вашу историю.

Я выполнил его просьбу, начав с того дня, когда Джим показал мне заметку в «Дейли Оксидентел», и закончив эпизодом с марками и почтовым штампом Шайи.

Мой рассказ занял много времени, а Картью к тому же перебивал меня, расспрашивая о подробностях. Словом,