Нейрс отозвался бы о ней очень язвительно, но изголодавшимся морякам с «Богатой невесты» она казалась вкуснее самых изысканных яств. Годдедааль усердно их потчевал, но Трент, как они впоследствии вспомнили, оказался совсем нелюбезным хозяином и, углубившись в какие-то мысли, словно забыл о присутствии своих гостей.

Через некоторое время он приказал коку уйти и, обратившись к сидевшим за столом, сказал:

– Если не ошибаюсь, господа, у вас компания на паях, и вот почему я вас всех сюда пригласил. Мне надо кое-что вам объяснить. Вы сами видите, что мой бриг – корабль хороший и что матросов я кормлю хорошо.

Послышались одобрительные возгласы, но всем было интересно узнать, что последует дальше, и никто ничего внятного не сказал.

– Ну, – продолжал Трент, катая хлебные шарики и глядя в стол, – я, конечно, рад помочь вам добраться до Фриско.

Моряк должен помогать моряку – вот мой девиз. Но уж так повелось в мире, что за все надо платить. Я не хочу из-за своей доброты терпеть убытки, – добавил он с невеселым смешком.

– Ну, конечно, капитан, – сказал Уикс.

– Мы, разумеется, заплатим сколько следует, – заметил

Картью.

При этих словах Годдедааль тронул его за локоть, и оба помощника обменялись многозначительным взглядом. За этот короткий безмолвный миг характер капитана Трента был объяснен и понят.

– «Сколько следует»… – повторил капитан Трент. – Я

этого ждал. Но сколько и за что следует – здесь решаю я.

Если вы собираетесь взять ссуду, вам придется выплатить… – Он быстро поправился: – Если вы хотите, чтобы я вас отвез во Фриско, вам надо будет уплатить мою цену.

Так ведь делаются дела, не правда ли? Вы мне не нужны.

Это я вам нужен.

– Ну хорошо, сэр, – заметил Картью, – так сколько же вы хотите?

Капитан продолжал катать хлебные шарики.

– Когда вы взяли за горло этого торговца на островах

Гилберта, – сказал он, – вы использовали выгоды своего положения. А теперь моя очередь. Вы же не пожалели этого торговца! – воскликнул он с неожиданной злостью, но тут же опять холодно хихикнул. – Хотя я вас за это не виню: в любви и в делах все позволено.

– Итак, сэр? – спросил Картью мрачно.