– Сервиз из семи предметов, – сказал он. – Будь их десять, я, пожалуй, рискнул бы. Чудесный дом и чудесный старикан, клянусь всеми святыми!

Но, услышав в коридоре приближающиеся шаги, он шмыгнул на место и со скромным видом стал греть мокрые ноги у раскаленной жаровни.

Хозяин вошел, держа в одной руке блюдо с мясом, а в другой кувшин вина. Он поставил это на стол, жестом пригласил Вийона пододвинуть кресло, а сам достал из буфета два кубка и тут же наполнил их.

– Пью за то, чтобы вам улыбнулась Судьба, – сказал он, торжественно чокнувшись с Вийоном.

– И за то, чтобы мы лучше узнали друг друга, – осмелев, сказал поэт.

Любезность старого вельможи повергла бы в трепет обычного простолюдина, но Вийон повидал всякие виды.

Не раз ему случалось развлекать сильных мира сего и убеждаться, что они такие же негодяи, как и он сам. И поэтому он с жадностью принялся уписывать жаркое, а старик, откинувшись в кресле, пристально и с любопытством наблюдал за ним.

– А у вас кровь на плече, милейший, – сказал он.

Это, должно быть, Монтиньи приложился своей мокрой лапой, когда они покидали дом. Мысленно он послал ему проклятие.

– Я не виноват, – пробормотал он.

– Я так и думал, – спокойно проговорил хозяин. –

Подрались?

– Да, вроде того, – вздрогнув, ответил Вийон.

– И кого-нибудь зарезали?

– Нет, его не зарезали, – путался поэт все больше и больше. – Все было по-честному – просто несчастный случай. И я к этому не причастен, разрази меня бог! – добавил он с горячностью.

– Одним разбойником меньше, – спокойно заметил хозяин.

– Вы совершенно правы, – с несказанным облегчением согласился Вийон. – Такого разбойника свет не видывал. И

он сковырнулся вверх копытами. Но глядеть на это было не сладко. А вы, должно быть, нагляделись мертвецов на своем веку, мессир? – добавил он, посмотрев на доспехи.

– Вволю, – сказал старик. – Я воевал, сами понимаете.

Вийон отложил нож и вилку, за которые только было взялся.