А все-таки я от этого отказался. Вот они, ваши проклятые кубки, целехоньки, как в ризнице. И у вас сердце отстукивает ровно, как часы. А я сейчас уйду отсюда таким же бедняком, каким и вошел, с единственной беляшкой, которой вы меня попрекаете. И вы еще говорите, что чувство чести мне неведомо, да разразит меня бог!
Старик поднял правую руку.
– Знаете, кто вы такой? – сказал он. – Вы разбойник, милейший, бесстыдный и бессердечный разбойник и бродяга. Я провел с вами только час. И, поверьте мне, я чувствую себя опозоренным! Вы ели и пили за моим столом, но теперь мне тошно видеть вас. Уже рассвело, и ночной птице пора в дупло. Пойдете вперед или за мной?
– Это как вам угодно, – сказал поэт, вставая со стула. –
В вашей порядочности я не сомневаюсь. – Он задумчиво осушил свой кубок. – Хотел бы я уверовать и в ваш ум, –
продолжал он, постучав себя пальцем по лбу, – но годы, годы! Мозги плохо работают, размягчаются.
Из чувства самоуважения старик пошел вперед; Вийон последовал за ним, посвистывая и заткнув большие пальцы за кушак.
– Да смилуется над вами господь, – сказал на пороге владетель Бризету.
– До свиданья, папаша, – ответил ему Вийон, зевая. –
Премного благодарен за холодную баранину.
Дверь за ним захлопнулась. Над белыми крышами занимался рассвет. Студеное, хмурое утро привело за собой пасмурный день. Вийон стал посреди улицы и потянулся всем телом.
«Нудный старичок, – подумал он. – А любопытно, сколько могут стоить его кубки?»
СТРАННАЯ ИСТОРИЯ ДОКТОРА ДЖЕКИЛА
И МИСТЕРА ХАЙДА