словоохотливо пояснил Миллер. И стал поднимать пистолет. Солдат уставился в черный зрачок дула. – Следующая пуля между глаз! – Небрежно брошенные слова звучали убедительно. – Тогда не много потребуется времени, чтобы снять форму с тебя.

Но солдат уже срывал китель, рыдая от бессильного гнева и боли.

Еще через пять минут Миллер и Меллори, облаченные в немецкую форму, открыли дверь трактира и осторожно выглянули на улицу. Дождь, казалось, припустил еще сильнее. Кругом ни души. Меллори жестом позвал Дасти и закрыл дверь. Вместе вышли на середину улицы и, не прячась, зашагали к своим. Через полсотни ярдов они уже прошли площадь, повернули направо, миновали южную сторону, затем взяли левее и двинулись по восточной, не задерживаясь у дома, где их ожидали товарищи. Из приоткрытой двери Лука протянул им на вытянутой руке два тяжелых немецких ранца, набитых веревками и шнурами, проводами, взрывчаткой и другой необходимой канителью.

На ходу они подхватили ранцы, а через несколько ярдов внезапно нырнули за две огромные пивные бочки, оставленные возле двери в парикмахерскую. Отсюда хорошо видно часовых, которые ежились под холодным дождем в ожидании смены, менее чем в ста ярдах от них.

Все рассчитали до секунды. Меллори едва затянул потуже поперечный ремень ранца, как ярдах в трехстах от них раздались несколько взрывов и автоматная очередь, заглушенная новыми взрывами. Андреа отлично справился со своей частью дела, используя гранаты и самодельные бомбы.

Широкий луч прожектора вспыхнул над воротами. Они затаились за бочками. Луч протянулся по кромке высокой стены. Стал отчетливо виден каждый шип колючей проволоки. Лучше, чем днем. Меллори и Миллер обменялись угрюмыми взглядами. Панаис сказал правду: они бы застряли в проволочном заграждении, как мухи на липучке, а пулеметы прикончили бы их в доли секунды.

Меллори подождал еще с полминуты. Толкнул Миллера в плечо, вскочил и сломя голову побежал через площадь. Наперевес, как копьеносец, держал он бамбуковый шест с крючком. Американец громыхал сапогами следом.

Через несколько секунд они были у ворот форта. Испуганные часовые встретили их перед самым входом.

— Все к Ступенчатой улице! – закричал Меллори. –

Чертовых английских диверсантов накрыли в одном из домов. Нам нужно несколько минометов. Скорее, черт возьми, скорее!

— Но ворота! – возразил было один из часовых. – Мы не можем их оставить! – У него не возникло и тени подозрения: в таких обстоятельствах – почти полная темнота, дождь, солдат в немецкой форме, прекрасно говорящий по-немецки, несомненная очевидность того, что рядом идет бой, – при всем этом вряд ли он мог усомниться в правдивости говорящего.