Меллори. Так чувствовал себя и Андреа, и новые их друзья.

Они сделали невозможное. А что после этого могут испытывать люди, кроме глубокого удовлетворения?! Не все они возвращаются домой.. Нет с ними Энди Стивенса. Но странно, Меллори не испытывал сожаления, а только легкую грусть. Словно угадав его мысли, Андреа чуть наклонился вперед.

— Он должен быть с нами, здесь, – промолвил грек. –

Энди Стивенс должен быть сейчас с нами. Вы о нем подумали, правда?

Меллори кивнул, улыбнулся, но не ответил ничего.

— Но это неважно, так ведь, Кейт? – В голосе гиганта не слышалось ни волнения, ни вопроса: просто утверждение факта. – Это ничего не меняет. Он всегда будет с нами.

— Это вовсе ничего не меняет, – кивнул Меллори.

Еще не договорив, он быстро взглянул вверх. Свет!

Яркое оранжевое пламя вырвалось из крутой скалы, из отвесной стены форта; эсминец обогнул мыс, а Меллори и не заметил этого. Прямо над головой раздался воющий, свистящий рев. Меллори невольно вспомнил поезд-экспресс, вырвавшийся из туннеля. Огромный снаряд взорвался за кормой эсминца. Меллори прикусил губу.

Машинально сжал губы, стиснул кулаки. Теперь было легко понять, как погиб «Сибарис».

Он услышал, как артиллерийский офицер что-то торопливо говорит капитану, но слов не разобрал. Моряки смотрели на него, а он на моряков, совсем не замечая их.

Его сознание странно раздвоилось. Еще один снаряд? И

Меллори снова очутился в снарядном погребе, схороненном глубоко в скале. Только сейчас он видел перед собой людей, обреченных, но не ведающих об этом. Он вновь увидел подвесные тележки конвейеров, тянущие по воздуху огромные снаряды к элеватору, к шахте подъемника.

Он увидел и снарядный подъемник и шахту – колодец, в который спускались Миллер и он совсем-совсем недавно.

Он увидел, как элеватор медленно поднимается вверх, увидел застывшие оголенные провода всего в дюйме друг от друга. . .Блестящее пружинящее колесо мягко катится вниз по отполированной направляющей. Мягкий толчок, подъемник. .

Белый столб огня взметнулся на сотни футов в черное ночное небо, и страшный взрыв вырвал сердце острова

Наварон. Огня не стало, не стало опускающихся облаков дыма. Только ослепительный столб, в секунду осветивший весь город, выросший до невероятной высоты. Вот он коснулся облаков, и до них докатилась ударная волна.

Потом возникла одинокая, пугающая даже на таком расстоянии, шапка взрыва. И, наконец, мощный грохот тысяч тонн камня! И две гигантские пушки Наварона. Воды бухты взметнулись вверх миллионами всплесков и поглотили все.

Грохот еще стоял в ушах, раскаты эха еще не замерли вдали, далеко в Эгейях, а облака разошлись, и открылась полная луна, посеребрившая рябь воды по правому борту.