— Не придется. Я хотел сказать об этом, когда еще шли к бухте, но вы заставили меня молчать. – Лука был уязвлен.

Он повернулся к Кейси. – Потише, пожалуйста. Последняя просьба Андреа, майор, это просьба прийти вот сюда. Почему же, вы думаете, он дал немцам возможность загнать себя в ловушку, к обрыву? Иначе Андреа отступил бы в глубь острова, где всегда можно легко спрятаться.

— Это правда, Кейси? – спросил Меллори.

— И не спрашивайте меня, сэр, эти двое.. они всегда говорят по-гречески.

— Конечно, конечно, – Меллори поглядел на невысокие скалы справа по борту. Катер едва двигался. Двигатель выключили. Меллори обратился к Луке: – А ты точно уверен в том, что...

Он умолк, не закончив фразы. Выскочил из рубки.

Плеск! Он не мог ошибиться. Плеск прямо по носу. Меллори стоял возле Миллера. Оба вглядывались в темноту.

Вдруг Меллори разглядел темную голову всего в двадцати футах от катера. Он перегнулся через борт, протянул руку.

Через пять секунд Андреа стоял на палубе. Вода стекала с него ручьями. Круглое лунообразное лицо сияло. Меллори провел друга в рубку. Включил мягкий свет штурманской лампы под абажуром.

— Боже мой, Андреа! Это чудесно! Уж и не надеялся, что придется тебя снова увидеть. Как ты выкрутился?

— Сейчас услышите, – рассмеялся Андреа. – Только сначала я..

— Да ты ранен! – изумленно прервал его Миллер. – У

тебя все плечо изрешечено! – Он увидел красное пятно, расплывающееся на мокрой куртке.

— Да, кажется, немного задели, – Андреа изобразил на лице бесконечное удивление... – Пустяковая царапина, друг мой!

— Да, конечно, царапина! Ты скажешь то же самое, если тебе совсем оторвет руку. Пойдем-ка в каюту. Твоя рана –

детская игрушка для человека с моим медицинским опытом.

— Но ведь капитан...

— Он подождет. И твой рассказ тоже. Старый медик

Дасти Миллер никому не позволит беспокоить своих пациентов. Пошли!

— Ну, хорошо, хорошо, – послушно отозвался Андреа, притворно покоряясь судьбе, покачал головой и последовал за Миллером.