Бакланов.

– Зачем?

– Микулич прислал – Губы у Бакланова дрожат. – Там, под церковью, целый штаб засел.

– Пойдем наверх.

Бакланов коротко докладывает обо всем Зарубину.

Выясняется, что на кладбище в церковном подвале находится какой-то командный пункт. Бакланов предлагает с пятью-шестью партизанами незаметно добраться до кладбища и атаковать подвал. Тотчас же отбирают добровольцев, нагружают их гранатами и отправляют с Баклановым.

– Ура!… Ура!… – доносится со стороны вокзала.

– Кажется, наши показались, – взволнованно сказал

Добрынин.

– Это Гурамишвили, – опуская бинокль, ответил Зарубин. – Ну, друзья! – Глаза командира бригады радостно сверкают. – В город! Кажется, нас опередят! За мной!

Все бросились через дорогу, в сторону кладбища.

В яру, из которого партизаны совершали налет на тюрьму, увидели Микулича. Он стоял на коленях около куста орешника и перевязывал голову Бакланову.

– Братцы! Власыч! Товарищ майор! – растерянно заговорил старик. – Помогите… спасать надо… Такой человек гибнет!…

Но помощь была уже не нужна. Глаза Бакланова навсегда закрылись.

Микулич вытер мокрое от слез лицо руками и доложил

Зарубину:

– В подвале заперто человек двадцать офицеров. Идите, я останусь. Надо схоронить Ивана Тимофеевича…

Немцы в панике метались по городу. Сильная стрельба слышалась со стороны вокзала, а в городе она возникала только местами – то здесь, то там. Из окон домов уже выглядывали взволнованные жители.

Партизаны бежали по улице, обстреливали одиночные машины, подводы. Гитлеровцы уже не сопротивлялись и не отстреливались. Они спасали свои шкуры.

Но вот из-за угла дома выскочили Беляк, Крупин и с ними группа подростков. Увидев партизан, они бросились к ним.