— Который был час?

— Половина десятого… а, может, одиннадцать.

— И вы не видели их лиц?

Вор сокрушенно покачал головой.

— Нет. Верьте мне, мистер Фальмут… Провались я на этом месте, если вру.

Фальмут вздохнул.

— Боюсь, что от вас будет мало пользы, Билли. Вы не заметили, бородаты они или бриты?

— Я мог бы придумать, мистер Фальмут. Но я не хочу вам врать. Что знаю — то знаю.

— Ладно, Билли, вы сделали все, что могли… Вот что я вам скажу. Вы единственный человек, который когда–либо видел Четырех Справедливых. И может быть, если вы их случайно встретите на улице, то что–нибудь — походка, манера держать руки, спина или тот самый белый жилет — оживит вашу память. Я беру на себя всю ответственность и отпускаю вас на свободу до послезавтрашнего дня. Крайне нужно найти человека, у которого вы украли книжку. Вот вам фунт. Идите домой, поспите, а завтра с утра за работу.

Инспектор подошел к столу и набросал несколько слов на визитной карточке.

— Возьмите это. Если увидите того человека, идите за ним, дайте эту карточку первому полицейскому, которого встретите, покажите ему вашего человека, и вы будете на тысячу фунтов богаче, чем сейчас.

Билли взял карточку.

— Если вам понадобится повидать меня, то здесь вы всегда найдете человека, который скажет вам, где я. Спокойной ночи.

Билли вышел на улицу, с трудом сдерживая взбудораженные мысли и ощупывая в жилетном кармане визитную карточку с приказом об аресте.

Утро поднялось над Лондоном свежее и ясное. Манфред, вопреки обычаю, провел ночь в мастерской на Карнеги–стрит и поднялся встречать зарю на крышу.

В утреннем солнечном свете резче выделялись седые волосы в его бороде. Лицо было усталое. Весь вид его говорил о такой подавленности, что Гонзалес, тоже поднявшийся с восходом солнца на крышу, не на шутку встревожился.

— Что случилось? — спросил он, коснувшись руки Манфреда.

Манфред грустно улыбнулся.

— Ты думаешь о Пойккерте и о воре?

— Да, — тихо ответил Манфред. — Тебе прежде не приходилось чувствовать, что какие–то невидимые силы затрудняют наше дело?