– Разумеется, я прощаю ее, – ответил Руперт. – Было бы странно, если бы я этого не сделал, ибо поступив так, она сделала меня счастливее. Таких счастливых людей, как я, наверняка мир еще не знал, – добавил он и с улыбкой повернулся к Меа, которая улыбнулась ему в ответ.

Тогда в зале поднялся старый слепой учитель, мистик, искушенный в знании законов. Некогда он был любим народом за свою мудрость и добрые дела, хотя возможно в душе ревновал нового пророка, которому в последнее время внимали его соплеменники.

– Послушай, Захед, – сказал он, – я вместе с другими выслушал твою речь и одобряю ее дух и осуждаю упомянутые в ней преступления. Тем не менее, мне кажется, что ты упускаешь корень вопроса. Ответь мне, если я не прав. Бог угнетал тебя. Он по каким-то собственным причинам испытывал тебя. Он вывалял тебя в грязи. Он привел твою душу в ад. Твоя жена бросила тебя посреди твоих бед и несчастий и нанесла удар, на какой способна только женщина. Она сказала «Нищий, уходи, избавь меня от твоего рубища и уродства. Я найду себе нового, богатого мужа». И ты ушел, и что ты сделал? Ты не склонил головы перед волею Бога, ты не сказал: «Я радуюсь буре так же, как и солнечному свету. Я признаю, что я все это заслужил и теперь благодарен за то, что мой рот пуст, как был благодарен, когда он был полон». Нет, ты сказал – не сердись на меня, Захед, ибо дух в моих устах, и я говорю ради твоего просвещения. Ты сказал: «Я отказываюсь терпеть эту боль. Моя душа раскалена, она шипит. Я должен остудить ее в водах смерти. Я опою себя смертельным зельем. Я отправлюсь в объятия сна, потому что мой творец Бог был жесток со мной».

И тогда твой творец Бог склонился к тебе и заговорил с тобой с небес, заговорил через свои чары. Он показал тебе лицо на воде, лицо той, которая тебя по-прежнему любила, и тем самым оставил тебя в живых. Ты приехал, и ты нашел лицо, которое улыбалось тебе. Ты сохранил букву обета, данного той вероломной женщине, но ты нарушил его дух. Ты любил ее, нашу повелительницу Таму, а она любила тебя. Ты сам сказал, вы оба сказали: «Мы отрекаемся, потому что любим. Мы праведны, чтобы, когда настанет наш час, грех не разлучил нас». Дабы получить много, вы дали мало, вы, чьи глаза открыты и вы видите часть истины, вы, которые знают, что по сравнению со звездами над головой, теми самыми звездами, к которым вы однажды устремитесь, эта жизнь – не более чем оазис Тамы.

Послушай меня, Захед, я говорю это ради твоего просвещения. Я ни в чем не обвиняю тебя, как ни в чем тебя не обвинит Бог, сотворивший тебя из праха под своими ногами, а не из света над его головой. Он будет милостив. Он скажет: «Прах, ты прожил праведную жизнь – как прах». Но сегодня я говорю от его имени, ибо он поручил мне быть Его голосом. Ответь Ему, если можешь, на один вопрос. Если же нет, молчи, ибо ты все еще прах. Ты все еще считаешь себя привязанным к этой вероломной женщине, которая достойна быть битой палками? Ты открыто признаешь, что не станешь брать себе другой жены? Ты призываешь нас всех к прощению, не так ли? Ты говоришь, что прощаешь ее. Почему? Нет-нет, пока молчи, Глас Бога сейчас в моих устах, а не в твоих. Сначала выслушай, потом говори. Ты прощаешь ее, потому что своим вероломством она принесла тебе благо. Потому что, если бы не она, ты бы не обрел любви и уважения среди людей.