Эдит и Дик моментально поняли намек и отвели верблюдов в тень стоявшего на отшибе дерева. Но только не Табита. Соскочив со своего ослика, она направилась прямиком к Руперту и пожала ему руку. Через пару минут Эдит и Дик увидели, что она взялась помогать ему перевязывать раны и раздавать лекарства.

– И как она только может! – воскликнула Эдит. – Но еще хуже другое: она наверняка подцепит там любую заразу! Подумать только, Руперт лечит всех этих ужасных людей!

– Говорят, у него это на редкость хорошо получается, – ответил Дик. – И что он готов ехать за несколько миль, чтобы проведать больного. Не удивительно, что он пользуется здесь всеобщей любовью.

– Не хочешь тоже ему помочь? – язвительно спросила Эдит. – Ты ведь до того, как стать адвокатом, два года изучал медицину.

– Покорнейше благодарю, – ответил Дик. – Мне гораздо приятнее сидеть под деревом рядом с тобой. В данный момент я не претендую на всенародную любовь и не вижу причин, почему я должен рисковать.

– А вот Руперт не боится риска, – заметила Эдит.

– Не боится, – согласился с ней Дик. – Ему всегда была присуща любовь к опасным и малоприятным вещам. Думаю, именно в этом и заключается твой шанс, Эдит. Возможно, он решится распрощаться с существованием, которое столь идеальным образом ему подходит, чтобы вернуться к радостям цивилизации.

– Ты сегодня даже более груб, чем обычно, – сказала Эдит. – Зачем ты вообще приехал сюда? Мы ведь тебя об этом не просили.

– Только не притворяйся, Эдит, будто в последнее время твоими главными качествами были мягкость и доброта. Что до всего остального, учитывая, что от результатов этого путешествия зависит, стану ли я одним из самых богатых людей Англии или же останусь нищим, наоборот, было бы странно, если бы я не приехал сюда, дабы защитить мои кровные интересы, – с укором парировал Дик.

– Теперь тебе все известно, – ответила Эдит. – Тогда почему ты не уезжаешь? Руперт жив, а значит, наследство отходит ему, а не тебе.

– Совершенно верно, но ведь он не бессмертен. Например, он может заразиться одной из этих болезней.

– Даже не рассчитывай, Дик, – усмехнулась Эдит. – Он слишком к ним привычен. Так что тебе от него не так-то просто избавиться.

– Та права, это маловероятно. Согласись, что у него на редкость здоровый вид. Но кто знает? По крайней мере, характер у него покладистый. Думаю, мы с ним найдем общий язык. Кроме того, – добавил Дик уже другим голосом, – пойми раз и навсегда, что я намерен дождаться конца этой пьесы, что бы ты или кто-то другой ни сказали по этому поводу. Я был ее участником в самом начале, и я буду им в самом ее конце.