Но что это? Ветка пошевельнулась… Обернувшись, он увидел меж деревьев Катафу. Она стояла с озаренным луной лицом, протянув к нему руки. Она сделала ему знак следовать за собой и, не говоря ни слова, побежала вперед; Дик машинально последовал за ней.

Ветки задерживали его бег, и большие душистые цветы, похожие на рога охотников, били его по лицу.

Вдруг деревья расступились, открыли лужайку, поросшую скользким мхом. Перебегая через эту лужайку, Дик поскользнулся и упал. Копье выпало у него из рук, и, поднявшись, он опять схватил его и понес в наклонном положении на плече, как нес его во сне.

XXIX. «Дух» Катафы

XXIX. «Дух» Катафы

Опять послышался какой-то странный шум; высоко вскинув голову и опираясь на свое копье, юноша с минуту стоял неподвижно, точно прекрасная мраморная статуя, высеченная рукою великого мастера.

Дик мог расслышать шелест листьев… шаги… они раздавались все громче; Катафа, по-видимому, возвращалась, только почему у нее стала такая тяжелая походка…

Вдруг ветки раздвинулись, и вместо Катафы на ярко озаренную луной лужайку выскочил воин с Таори Ма, с копьем и дубиной в руках, с белевшим, точно белки его глаз, ожерельем из зубов акулы на груди. Ма, гибкий и свирепый, как тигр, пораженный встречей с Диком, остановился перед ним, точно окаменевший.

Два человека, сделавшиеся врагами только по дикому недоразумению и игре судьбы, стояли друг перед другом, не произнося ни слова. Затем Ма слегка отступил назад, прицелился, сделал скачок вперед, но поскользнулся на предательском мху и упал с сердцем, пронзенным собственным копьем, конец которого вышел через спину. Его дубина упала на мшистый ковер, и Дик приготовился повернуться и схватить ее, когда из-за деревьев выскочил Ламинаи в сопровождении своих двадцати воинов. Ма служил авангардом этому отряду.

Дик, не ожидавший такого нашествия, мгновенно повернулся и бросился в бегство. Погрузившись в густую листву, он побежал, с одним только желанием в сердце — уйти из леса, от веток, задерживавших его, от цветов, бивших его по лицу, от бесконечных завес из листьев и скрыться от этих неведомых ему людей. Он бросился вверх, к горе. Его преследователи уже почти могли дотронуться до него рукой, и лужайка звенела от их торжествующих криков. Ведшая в гору тропинка оказалась такой же предательской, как и мох на лужайке. Юноша поскользнулся и упал на одно колено. Его окружили, и он попал в плен.

Через минуту он вскочил на ноги и стоял перед Ламинаи, скрестив руки на груди. Теперь Дик вспомнил, как Керней боялся встречи с людьми. Дик не имел ни малейшего представления о смерти, но ясно сознавал, что погиб, что с ним произойдет то же, что происходит с проткнутой копьем рыбой, и что произойдет это сейчас же.