Однако этим дело не кончилось. Оно никак не выходило из головы Ритца. И тогда он решил, что из парня все же можно хоть что-нибудь вытянуть. Почему он плакал? Ведь трусливым он вовсе не выглядел. Ритц полюбопытствовал относительно того, как жил парень в семье. Оказалось, что парень жил с матерью, которая души не чаяла в единственном сыне. И тут Ритца осенила одна идея. Прежде чем криминал-комиссар Байер приступил бы к допросам парня, Ритц получил разрешение посетить тюрьму в Лобене и попросил запереть его в камере-одиночке вместе с Провдой.

Парень был сильно избит. Ритц посочувствовал ему, спросил, не хочет ли он предупредить кого-нибудь о своем аресте. И, видимо, попал в самое больное место парня. Из глаз Провды снова полились слезы, и, чем больше Ритц его утешал, тем горше плакал парень. Ритц пообещал, что его освободят и он сможет вернуться к матери, если кое в чем сознается. Ну, например, если скажет, у кого на квартире остановились люди, с которыми он связан.

Сначала парень отпирался, врал, но скоро запутался так, что назвал адреса и фамилии Франтишека, Марты, Пилава, Сойки, Марии (она же Ванда) и, наконец, Шкорупы из Копце, который кроме голубей снабдил его и продуктами для солдат Армии Крайовой.

Стоило только крайспостенфюреру услышать все это, как волосы у него встали дыбом: ведь большинство из названных крестьян докладывало в полицию о нападении на них бандитов, которые якобы забирали у них скот, муку и картофель. Все они просили в жандармерии провести у них обыски, требовали возместить им убытки или освободить их от обязательных поставок вермахту. И такое продолжалось подряд несколько лет.

На миг Ритц представил себе, как над ним смеются все эти крестьяне. Он весь кипел от злости, но постарался взять себя в руки, так как не хотел, чтобы парень, только что поверивший ему, вновь проникся к нему недоверием. О группе Тадеуша Ритц, собственно говоря, знал очень мало, а тут парень взял да и выболтал, что в группу сторонников Сопротивления входят и настоящие немцы и русские.

Но что это за немцы, что за русские? Ритц сразу же вспомнил инцидент с надзирателем Бастой. Об этом так много говорили несколько недель назад. Тогда командование пообещало высокую награду тому, кто поймает тех немцев и русских. Ритц «нажал» на Провду посильнее, чтобы он говорил еще, но парень испугался и замолчал.

Тогда Ритц сделал вид, что не верит парню, который врет ему, придумывая, как заблагорассудится, а затем сказал, что он поместит его в институт майора медицинской службы доктора Ойлера.