Прежде чем на поляну выбежали третий и четвертый часовой, Невойт уже понял, что они окружены со всех сторон. Следовательно, фашисты не просто прочесывали леса, а по строго продуманному плану окружали эту поляну, а это значит, что кто-то выдал им расположение партизан.

Партизаны сгрудились вокруг командира. Радистка бросилась в кусты, где у нее была спрятана рация. Один из партизан смачно выругался.

— Ну что прикажешь, капитан? Обороняться или прорываться будем? — спросил Невойта его заместитель.

— Сначала я попрошу полной тишины. — Невойт прислушался, вместе с ним прислушались и партизаны.

Теперь было явственно слышно, что по лесу кто-то шел, ломая кусты и ветки, слышались, хотя и неразборчиво, слова команд. Сомнений быть не могло: фашисты подходили со всех сторон. Судя по шуму, их было намного больше, чем партизан.

«Прорваться вряд ли удастся, — мысленно прикинул Невойт. — Перебьют каждого в отдельности, прежде чем мы успеем что-нибудь сделать. А все вместе мы им покажем, на что способны. Дешево мы свою жизнь не отдадим, им придется дорого заплатить за свое нападение». Капитан бросил взгляд в кусты, из которых Наташа несла рацию.

— Всем в кустарник! — приказал он. — Подготовиться к круговой обороне!

Партизаны, выполняя приказ, бросились в кусты. Остался только один из разведчиков, которых посылали в село.

— Ты не разрешил нам расположиться в селе, а теперь видишь, что случилось! — бросил он Анатолию. — Приказывай, командир, но долго нам не продержаться! Пробиваться нужно отсюда!

Однако капитан хорошо знал своих подчиненных, он был убежден, что и этот разведчик пойдет вместе со всеми, и тем не менее сказал:

— Я вас не держу, можете испытать свое счастье.

Больше всего занимал капитана вопрос, кто их предал. Ответ напрашивался только один — крестьянин Сойка.

Первыми на поляну выглянули фашисты, шедшие с юга и запада. При скупом лесном освещении они были похожи на серых призраков. Каждый из них тащил по пулемету. Следом за ними появились гитлеровцы и со стороны села. Обе группы открыли огонь по поляне.

— По пулеметчикам — огонь! — приказал капитан двум партизанам, лежащим справа от него.

Заговорили автоматы, и в тот же миг оккупанты бросились с поляны в заросли леса. Возле ручья остался один убитый.

Вели огонь и другие партизаны, добро не нужно было жалеть патроны.

Капитан Невойт, руководивший боем, думал в тот момент только о том, чтобы уничтожить как можно больше гитлеровцев. Другие мысли в то время не тревожили его. В какой-то миг промелькнула мысль о том, что немецкие патриоты напрасно будут ждать его и никто не сможет сказать им, где застряли их советские товарищи. А было бы хорошо, если бы они узнали об этом и получше смотрели в оба. Другая мысль касалась подразделения, которым прежде командовал Невойт, а теперь распоряжался его заместитель Куприянов. Однако обе эти мысли молнией пронеслись в его мозгу и тут же были вытеснены другими, более важными, которые относились к этому бою, и ни к чему больше.