– Господин полковник, какую форму разговора вы предпочитаете?

– Вы задаете вопрос вроде маэстро, предлагающего любые условия перед началом сеанса одновременной игры на десяти досках, господин Штирлиц.

– На десяти досках я не потяну. На трех, от силы четырех, еще куда ни шло.

– Вы имеете в виду нашу с вами партию?

– Нашу партию мы будем разыгрывать на одной доске. Собственно, этого ответа я и ждал, когда спрашивал вас о форме разговора.

Штирлиц неторопливо открыл портфель, достал папку, в которой лежали фотографии полуголого Везича и Лады, статья фельетониста Илии Шумундича, и положил все это на стол.

– Поглядите, пожалуйста, – сказал он. – Нет ли здесь мелких огрехов и фактических неточностей?

Везич пробежал статью, внимательно рассмотрел фотографии – не монтаж ли – и серьезно спросил:

– Завизировать?

– Это было бы замечательно.

– Вы уверены, что опубликуют?

– Бесспорно.

– Когда?

– Сразу же после нашего с вами разговора.

«Вечерних газет две, – подумал Везич, – и в одной из них Взик. Мне надо, видимо, не ждать разговора с заместителем министра, а публиковать сегодня же…»

– И вы действительно думаете, – спросил он, – что это может мне повредить?

– А вы как думаете?

– Мне интересна ваша точка зрения.

– Думаю, что вам это здорово повредит.