— Это не была собачья морда. Это даже не был мужчина.

Я молча кивнул.

— Это была женщина… я позволил ей уйти.

— Почему? — прошептал я. — Ведь она убийца, а Кенмор…

— Плевать мне на Кенмора. Если бы он проник к нам, как вор, я бы прикончил его, сыщик он или нет. Женщина его не убивала, а закричала потому, что единственная видела, что здесь происходит, даже через полуматовые стекла.

— Ты прав, Кобе, — вздохнул я. — Я знал это. Ты разглядел ее лицо?

— Нет. Я оставил капюшон у нее на голове, но ощутил запах ментоловой пастилки, которую она сосала!

— Бог хранит ее, кем бы она ни была! — воскликнул я.

— Да, Господь лучше видит, что происходит в сердце людей, чем Кершовы и Кенморы, вместе взятые, а полицию я оцениваю не столь высоко, чтобы обсуждать то, что предпочитаю хранить при себе.

Утром я обнаружил записку Патетье в почтовом ящике.

Мой дорогой Хилдувард,

Я решил последовать твоему совету. Отправляюсь проветриться в Арденны, как ты их называешь.

Как только найду тихий уголок, где смогу забыть о сыщиках и убийствах, ты сможешь присоединиться ко мне.

Когда почувствую себя прежним и вернусь в Гент, то сожгу все эти романы.

Твой преданный Патетье.