Ночью, за один переход до Чиль Духтара, расположенного на афганской стороне, напротив Кушки, когда задуло с севера холодным ветром, обычным в ту пору, Эшши-хан приказал развести костер — теперь некого таиться — и, сидя с его подветренной стороны, брезгливо повел своим мясистым носом:

— Никак падалью отдает… Не продохнешь! И выбрали же стоянку, недотепы!

Сморенным усталостью нукерам не хотелось даже разговаривать, они лежали, прижавшись друг к дружке, укрывшись халатами, полушубками. Эшши-хан, почувствовав их настроение, сменил тему разговора и, чуть заискивая, сказал:

— Мужайтесь, джигиты! Если будет угодно аллаху, вернемся в Герат… Видит всевышний, мы сделали все, что смогли. Да вознаградит нас аллах!..

Нукеры, подремывая, и не слушали его, кто-то уж похрапывал, лишь один караульный, сидевший с ним рядом, не сводил с него глаз, будто не веря, что скоро придет конец их мытарствам.

Утром Эшши-хан, проснувшись первым, обошел лагерь и, подойдя к кожаному мешку, учуял тяжелый смрад. Вон откуда такой дух! Смекнул, почему так выразительно промолчали вчера нукеры: труп, наверное, припахивал давно, но Эшши-хан, старавшийся не подходить к нему, просто не знал о том. «Ах, скользкий ящер! — Эшши-хан позеленел от злости, вспомнив юркие глаза индуса. — «Забальзамирован, как египетский фараон!» Погоди, вернусь, я тебя из-под земли достану! Я тебя самого так забальзамирую, что голодные шакалы побрезгуют тобою…»

Эшши-хан растолкал спящих нукеров. Когда они кинулись к лошадям, Эшши-хан дал волю своим чувствам:

— Идиоты, куда вы? Чего молчали?.. Могилу ройте!

Нукеры, засучив рукава, взялись за длинные ножи, которыми закалывают верблюдов, и молча принялись копать каменистую землю. «Такая не будет ему пухом, — Эшши-хан рассеянно поглядывал на бугор, медленно выраставший у его ног. — А могла быть глинистой, мягкой…»

Эшши-хан огляделся по сторонам — ему послышались какие-то звуки. Затем, придержав рукой тельпек — мохнатую папаху, задрал голову… Высоко в хмуром небе с карканьем кружила стая ворон.

В ту пору шел 1939 год…

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ

ПО ЗАКОНУ И СОВЕСТИ

ПО ЗАКОНУ И СОВЕСТИ

В свое время в Ташкенте проходила Всесоюзная конференция, посвященная морально-нравственным и правовым проблемам в художественной литературе. Должен отметить, что на конференции писатели объективно и строго взглянули на работу своего «цеха». Им пришлось услышать немало упреков в адрес отдельных произведений и от их, так сказать, героев — тех, кто стоит на страже общественного порядка и государственной безопасности. И в неточности были упреки, и в верхоглядстве, и даже в неуемной «жажде крови». Но главным упреком, мне кажется, был упрек в схематизме характера героя приключенческого произведения — будь он чекист или работник милиции, в отсутствии жизненной правды, легкой подмене живого человека ходячим манекеном, этаким штампованным персонажем со стереотипными достоинствами и недостатками. Они красивы, эти персонажи, работоспособны, благородны и умны. Они отлично стреляют, владеют приемами самбо и каратэ, мастерски водят машины и лихо ездят верхом, читают книги и пекутся о своих женах и детях. А уж о их профессиональных навыках и говорить нечего. Но закроешь такую книгу, отложишь ее в сторону — и не вспомнишь уже, о чем она. А уж о ком — тем более.