— Есть факты, что поляки бегут из сел в города, а там их ловят фашисты и отправляют в Германию, — вмешался в разговор Андрей Стоколос.

— Конечно, есть такое, — согласился Паневский.

— Швабы хотят уничтожать украинские села руками поляков. Дескать, националисты атамана Тараса вас режут, так почему бы и вам не пустить кровь украинцам.

Стоколоса поддержал Микольский:

— Москва дает полякам первоклассное оружие. Неужели, ты, Станислав, думаешь, что нашу Польшу освободят англичане, а не Красная Армия, не Войско Польское, что формируется сейчас?

— Не хотим идти под руку Москвы! — отрезал Паневский.

— Эта рука вылечила меня от ран. Я лежал в партизанском госпитале, — Микольский начал раздеваться, чтобы высушить одежду. На его груди виднелось несколько шрамов. — Это след от немецкой гранаты. Одну я успел бросить обратно к фашистам, а другая… Вот видите — результат.

Стоколос достал из полевой сумки газету «Червоний штандарт» и листовку-призыв к польскому населению.

— Красная пропаганда! — махнул рукой Паневский.

Андрей передал газету и листовку солдатам. Те с интересом стали их читать.

Паневский сердито сжал губы.

Андрей добродушно улыбнулся:

— Ваши жолнеры, пан Паневский, должны знать, в какой обстановке им придется воевать.

— Что ж… — растерянно сказал Паневский. — Делегация ваша от солидной организации.

Воцарилось молчание. Андрей посмотрел на Микольского — ему помогали сушить одежду и сапоги польские солдаты.

«Молодец Микольский! — подумал Андрей. — Не теряй ни секунды, завоевывай симпатию…»

Видел все это и Паневский. С какой стати к нему пристал как репей этот советский капитан? Он уже было хотел подойти к Микольскому, окруженному группой солдат, как вдруг Стоколос сказал:

— Автомат у вас — ППШ, а не английский или немецкий. ППШ более надежный. Хотите, я дам к нему патронов? — Андрей постучал пальцами по висевшему на ремне подсумку с запасными дисками.

— Не откажусь. Кто же откажется от дефицита в немецком тылу, каким являются патроны к советским автоматам? Но это не значит, что я перейду на сторону штаба генералов Шаблия и Василя, — добавил Паневский.

— Дело ваше. Лишь бы вы стреляли в наших общих врагов — немецких фашистов, — сказал Андрей, снимая подсумок с патронами. — Таких патронов у нас миллионы штук.