Окна были заколочены досками. Он взобрался на колодезный сруб — отсюда видней дом и подворье.

Дом выглядел нежилым: высокая некошеная трава, заросшие дорожки… И все же он казался не совсем заброшенным. Покинули его, наверное, недавно — ни поломать, ни содрать с него ничего не успели. Еще цвели астры, и повсюду ощущалось незримое пребывание человека.

Паук заглянул в колодец и залюбовался своим отражением. Он так бы и смотрел на себя, если бы не услышал тихие шаги. Паук оглянулся.

По двору шла женщина с корзиной в руке. У яблони она остановилась, наклонилась, подняла несколько замерзших яблок. Надкусила одно, поморщилась, взглянула на заколоченные окна и двери и поежилась. Ей, видно, вдруг стало не по себе, она заспешила. И вот уже — вошла в лес.

Паук, серым булыжником застывший на краю колодца, разглядывал незнакомку. Она затерялась среди деревьев, и он спрыгнул с колодезного сруба. Он собирался как следует осмотреть дом.

По приставной лестнице он вскарабкался на сеновал. Здесь лежали остатки сена. И, очевидно, летом спали люди. Но спрятаться негде… Паук отыскал щель и протиснулся в нее. Внизу был хлев. Сквозь небольшое зарешеченное окошко слабо сочился свет. Тут еще сохранились старые кормушки с перегородками. На толстых балках под потолком чернели пустые ласточкины гнезда. Тут было где спрятаться, затаиться. Но Паука насторожили каменные стены — слишком холодные, влажные, враждебные.

Осенью лесная живность затихла, замерла, забилась в норы и берлоги, перебралась в теплые края пережидать холода. И Паук тоже чувствовал уже неодолимую тягу к теплу: он страшился надвигающейся зимы, морозов и метелей. И вот — рано утром вышел из лесной глуши подыскать себе убежище. Нет, хлев ему не нравился… Взобравшись на старые перегородки, он по одному из столбов добрался до щели в потолке и выбрался на крышу.

Спустившись, Паук остановился. Лучше всего ему было бы поселиться в доме, но пугало недавнее присутствие людей. Паук обошел дом, заглядывая в щели, забрался наверх, осмотрел косяки и наличники, но подходящего лаза не нашел. Тогда он засеменил к стоящему на отшибе сараю. В нем валялись ржавые инструменты. Еще — стояла скособоченная рессорная коляска. Хорошо было бы устроиться под кожаным ее навесом. Но к коляске в любой момент могут подойти и в ней оставаться опасно.

Паук все еще сидел в коляске, когда над его головой кто-то задвигался. Полуслепая сова медленно вращала над ним во сне своей головой. Жить с ней под одной крышей Паук не собирался — ведь сам он не умел ни ухать по-совиному, ни летать.