«Арестованные разведчики представляют для нас несомненный интерес. Первые допросы указывают, что весь предыдущий опыт, приобретенный нами на Западе, становится для нас почти бесполезным. По-видимому, русские провели колоссальную работу, создавая свою разведывательную сеть, использовав указания своих экспертов-специалистов. В дальнейшем нам совершенно необходимо подробно и тщательно установить основы, которыми руководствуется советская разведка в своей работе…»

Другой чиновник гестапо, который участвовал в допросах, писал после войны:

«Я уверен, что арестованные заговорили на допросах не потому, что боялись пыток или хотели спасти свою шкуру. Их игру я понял позже. Они ловко и здорово заморочили нам головы. Подкинули несколько крошек, на которые мы кинулись. Пока мы тратили время на поиски остатков организации, другая резервная группа советской разведки заняла ее место».

«Я уверен, что арестованные заговорили на допросах не потому, что боялись пыток или хотели спасти свою шкуру. Их игру я понял позже. Они ловко и здорово заморочили нам головы. Подкинули несколько крошек, на которые мы кинулись. Пока мы тратили время на поиски остатков организации, другая резервная группа советской разведки заняла ее место».

Начальник гестапо Мюллер писал служебный отчет для Гиммлера, стараясь не пропустить ни одной детали, а смертельно усталый Питер свалился на койку и сделал вид, что мгновенно заснул. Но он не спал, думал… Грамм все же не знал, кто арестован.

3

Из Берлина шли телеграммы, раздавались телефонные звонки — запрашивали, как ведут себя арестованные. Гиринг не мог ответить ничего вразумительного — тянут время, ведут разговоры на отвлеченные темы.

Однажды Гиринг спросил: верно ли, что советская разведка проникла в штаб оккупационных войск Голландии и связалась там с высшими офицерами? В кабинете криминального советника окна предусмотрительно затянуты проволочной сеткой. На рабочем столе Гиринга стоял большой кофейник и бутылка с коньяком, из которой он непрестанно подливал себе в кофе. Угощал Грамма, надеясь, что спиртное расположит его к откровенной беседе. Питер задумался и, словно колеблясь, ответил:

— Я согласен помочь вам прекратить эту действительно бессмысленную войну… Но то, о чем вы спрашиваете, больше относится к войне, чем к миру… А впрочем, скажу — да! Мы использовали настроения некоторых офицеров, недовольных тем, как руководит войной Гитлер.

— Они давали вам секретную информацию? — Питер заметил, как насторожился его собеседник.

— Не всегда, но бывало и так, — уклончиво ответил он.