Полуянов нахмурился и с тревогой посмотрел на меня.

– С вами всё хорошо? ― спросил он осторожно.

– Да, да, всё хорошо, ― почти заикаясь, торопливо ответил я.

– Ну, как вам наше временное пристанище? ― неуверенно спросил Полуянов, решив задать хоть какой-нибудь нейтральный вопрос, чтобы прервать тяжёлую паузу. Он, видимо, был озадачен моим поведением, но решил не акцентировать на этом внимания.

– Хорошо, ― пробормотал я, не в силах ответить что-нибудь более вразумительное и развёрнутое.

В комнату вернулась Карина, держа в руках альбом с фотографиями. Полуянов посмотрел сначала на дочь, потом на меня.

– Ну, ладно, ― сказал он неуверенно и даже виновато. ― Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, ― и вышел из комнаты.

Карина обвила мою шею руками.

– Ты что такой испуганный? ― спросила она.

– Да, так… ничего, ― ответил я, непроизвольно косясь в сторону окна. ― Кажется всякое…

– Что случилось, Руся? ― по-особому мило и успокаивающе прошептала Карина.

– Там человек… на площадке.

Карина подошла к окну и отодвинула штору.

– Никого нет, ― сказала она и повернулась ко мне. ― Ты просто устал.

Я подошёл к ней и посмотрел вниз из окна. Детская площадка была пуста. И только качели почему-то совершали плавные колебательные движения, медленно гася свой ход… Хлопнула входная дверь.

Я вздрогнул:

– Что это?

– Отец ушёл, ― объяснила Карина, заключив опять меня в свои объятия.

– Куда это он, на ночь глядя?

– Он часто уходит на ночь… Может быть, к Насте решил съездить.