– Быть может, мне бы следовало пощадить вас, да и себя тоже, умолчав об этих жутких подробностях!

Затем, продолжая рассказ, Гайферос поведал своим слушателям о неожиданной помощи, которую оказали ему три охотника, затаившиеся на островке. Когда рассказчик стал описывать мужественный поступок канадца, вынесшего его на руках на виду у апачей, дон Августин не сдержал возглас восхищения.

– Что же, их было двадцать человек на этом островке? – спросил он.

– Включая того гиганта, который спас меня, их было трое! – отвечал гамбусино.

– Вот истинные храбрецы! Но продолжайте, сеньор!

– Друзьями моего спасителя, – продолжал гамбусино, – были мужчина такого же возраста, то есть лет сорока пяти, и молодой человек с бледным лицом, со сверкающим взором и приятной улыбкой. Словом, это был прекрасный юноша, и смею вас уверить, сеньорита, что любой отец с гордостью назвал бы его своим сыном, любая женщина сочла бы себя счастливой, увидев его у своих ног! В те короткие промежутки, когда боль несколько стихала, я пытался спросить у своих освободителей их имена и положение. Но мне только и удалось узнать, что они – охотники за выдрами, путешествующие для собственного удовольствия, и, хотя это не совсем казалось правдоподобным, я не возражал.

Здесь донья Розарита невольно вздохнула. Быть может, она надеялась услышать одно имя.

Гайферос продолжал рассказывать происшествия, читателю уже знакомые.

Дойдя до исчезновения Фабиана и стараясь при этом, из чувства деликатности, обходить молчанием имена Кровавой Руки и Смешанной Крови, гамбусино воскликнул:

– Да, сеньорита, бедный молодой человек был схвачен индейцами и своей жизнью должен был искупить смерть их воинов!..

– Что же сталось с этим молодым человеком? – перебил асиендеро, почти столь же взволнованный, как и его дочь.

Розарита взглянула на отца с нежною благодарностью за ту заботливость, какая звучала в его голосе по отношению к молодому человеку, которым она так живо интересовалась. Гайферос подавил радость, которую он испытал, и продолжал свой рассказ, в силу той же деликатности избегая малейшего намека на сражение при Развилке Красной реки.

– Три дня и три ночи прошли для нас в страшной тревоге, хотя и растворенной слабым лучом надежды. Наконец, на четвертый день утром нам удалось неожиданно напасть на краснокожих похитителей и после отчаянной битвы гигант-охотник вырвал из рук врага того, кого он называл своим любимым сыном!

– Слава богу! – вскричал асиендеро со вздохом облегчения.

Розарита молчала, но ее радостная улыбка лучше слов говорила, что она чувствовала.