– Увы! совсем не слеп: у него ведь есть же глаза для графини де Монлюсон!

– И это для неё вы пустились теперь в путь?

– Вы сами это скоро увидите, если только поможете мне теперь.

– Что же надо делать?

Принцесса подскочила и, взяв обе руки маркиза, сказала в порыве радости:

– Ах! я ведь знала, что вы меня послушаете и что мой голос найдет отголосок в вашем сердце!

– Я пока ничего еще не обещал… Объяснитесь, пожалуйста…

– Графиня де Монлюсон поехала в Вену единственно для того, чтоб быть поближе к графу де Монтестрюку…

– Что, разве она его тоже любит?

– А вы этого не знали?

– Значит, весь свет его любит, разбойника?

– Человек, который желает его только за богатство и за титул, решился воспользоваться случаем, чтоб похитить ее…

– Вот это очень мило!

– А что совсем уже не так мило, так это – пользоваться беззащитностью одинокой женщины, с слабостью, доверчивостью, чтоб принудить ее, хоть бы силой, не иметь другого прибежища, как к состраданию похитителя.

– Тьфу, какая мерзость! ну, моя страсть к приключениям не доходит до таких подвигов.

– Я никогда в этом не сомневалась…

– А как зовут этого ловкого человека?

– Граф де Шиври. Он ускакал вперед; он уже теперь, может быть, в Зальцбурге и, поверьте, ни перед чем не остановится, лишь бы добиться своей цели. Именно для того я и собралась вдруг ехать к ней, чтоб предупредить, предостеречь ее от этого страшного Цезаря… чтоб помочь ей и вырвать у него из когтей.

– Вы? этими вот маленькими ручками? Хоть вы и принцесса, а все-таки женщина, да еще и одна, что же вы можете сделать?

– Епископ Зальцбургский, владетельный государь в своем городе – мне родственник. Я уверена, что, по моей просьбе, он даст мне конвой, чтоб защитить графиню де Монлюсон от всякого покушения. Тогда пусть попробует граф де Шиври дотронуться хоть до одного волоска на её голове!