– О чем ты?

– Ты, видимо, забыл. Или пропустил мимо ушей в прошлый раз. Так вот, обрати внимание хотя бы сейчас. Я. Прилюдно. Совершила покушение. На жизнь Феникса. Это очень серьезное преступление. Хочешь примеров? Далеко ходить не надо – чем это закончилось для Конрада, я только что рассказала. А для меня все сложилось удачнее некуда. Шрамы – ерунда. За возможность обезвредить своего бывшего наставника я пожертвовала бы и большим. Все мое имущество – это клинок, который сломал Феникс после проведения обряда. Любое лезвие считается оскверненным, раз соприкасалось с кровью отступника, и должно быть уничтожено. А что касается изгнания… – В глазах Тайи мелькнули знакомые озорные огоньки. – Скажи мне, милый, мы что, планировали переезжать жить сюда?

– Но разве тебе самой не…

– Нет! Ни капельки. Я тебе так скажу – даже если бы я переживала бы по поводу своего нового лица, видеть его, кроме тех редких случаев, когда я гляжу в зеркало, мне не придется. Понимаешь? Не мне, а тебе суждено смотреть на него постоянно. И если тебе действительно все равно…

– Я уже говорил об этом и еще повторю.

– Тогда подумай хорошенько и ответь, что лучше: подобная мелочь или чтобы я, например, лет на пятнадцать застряла здесь в какой-нибудь каменоломне, на исправительных работах?

– Нет, конечно! Просто я беспокоюсь за тебя. Путь домой долгий, а у тебя совсем не осталось сил.

– О чем ты? Я отлежалась, как следует, в лазарете.

– Судя по твоему состоянию – недостаточно. Даже если не считать… последствий обряда с Фениксом. Один забег на состязаниях чего стоил, да еще и с монашками пришлось подраться. А до этого ты отбила меня у бандитов в лесу – и это несмотря на то, что тебе пришлось изрядно поголодать в пути.

– Когда это?

– Когда ты добиралась с побережья до монастыря. Неужели Конрад, пока ты была ему еще нужна, не мог снабдить тебя припасами на дорогу?

– Почему ты так решил? – Тайя непонимающе уставилась на своего мужа. – Я тебе, вроде, ничего подобного не говорила.

Алекс снисходительно улыбнулся.

– Чистая логика. Я сам догадался – все ведь сходится. Мне рассказывали, что люди, которые очень долго не могли нормально питаться, некоторое время едят как можно больше, про запас, даже после того, как давным-давно наелись. Пока ты залечивала раны, я каждый день справлялся у монашек из лазарета, как ты себя чувствуешь. Они меня успокаивали, что у тебя отменный аппетит, что ты сметаешь с тарелки все, что ни положат, а потом просишь добавки. Но я же помню, ты всегда питалась, как птичка, крохотными порциями. А теперь ты, как и люди, пережившие голодовку, ешь гораздо больше, чем нужно. Ешь столько, что тебя регулярно, как я слышал от сестры Алины, тошнит ночью и по утрам. Само собой из-за этого ты потом долго не можешь заснуть, в результате не высыпаешься и поэтому такая бледная. Вон, какие круги под глазами. Ты чего смеешься? Разве я где-то ошибся?