Тяжелее всего было защитникам южной башни. Турки направили против нее главный удар. Уже сотни вражеских трупов устелили залитую кровью землю, и янычары мостили из них ступени, по которым взбирались вверх. Их рубили, стреляли, они падали назад на эти ступени, и их, еще теплых, полуживых, топтали ноги пока еще живых товарищей.

В одной из горячих стычек, когда турецким аскерам удалось взобраться на стену и завязался ожесточенный бой, был ранен Роман Воинов. Дрались в такой тесноте, почти вплотную, что убитые не могли упасть и качались меж бойцами, как живые. Один из таких убитых янычаров навалился сзади на Романа, и казак, думая, что турок хочет схватить его, отвернулся на миг от противника, с которым сцепился врукопашную, тот немедленно этим воспользовался и его сабля опустилась на голову дончака.

Роман охнул и пошатнулся. Кровь залила глаза.

Его подхватил Звенигора, оттащил назад. Сердце Арсена сжалось от боли, когда он увидел, как мертвенная бледность разливается по лицу товарища.

— Роман, брат! — закричал изо всех сил.

Роман слабо улыбнулся.

— Это ты, Арсен?.. Я почему-то не вижу тебя.

Звенигора вытер ему кровь с лица. Потемневшие глаза Романа заблестели от радости: он увидел Арсена, который склонился над ним.

— Перевяжи меня, — прошептал тихо. — И я сейчас встану.

— Постой-постой! Куда тебе! — Арсен рванул на себе сорочку, туго обвязал Роману голову. — Иди вниз. Я помогу… Пошли!

Но Роман отказался.

— А ты пошел бы?.. Нет, Арсен, наше место тут! Глянь, как напирают, проклятые!

Он медленно поднялся и сжал в руке саблю. Шагнул вперед. Звенигора покачал головой и двинулся за ним…

В полночь стало ясно, что турецкая атака выдыхается. Еще гремели выстрелы, лезли на стены янычары, блестели в кровавом свете пожарищ сабли и хрипели умирающие, но уже у врага не было того порыва, как с вечера. Люди устали. Аскеры не так быстро лезли по лестницам, как-то вяло били саблями и, что более всего поражало, перестали кричать свое назойливо-дикое, протяжное «алла».

В это время к генералу Гордону подбежал молодой сердюк. Он был потный, задыхающийся, без шапки.

— Господин генерал, господин генерал!

— Ну, что тебе? — повернулся к нему Гордон.

— Приказ главнокомандующего князя Ромодановского…

— Что? Из ставки? Как ты сюда пробрался?

— Тайным ходом. Еле пролез…