— Ну, давай, давай! — снова тряхнул его Арсен. — И не вздумай врать! Не то…

Все затаили дыхание. Взгляды устремились на гетмана. Что он сейчас поведает?

— Та дивчина… меня оскорбила… — выдавил из себя Юрась, сжимаясь от страха. — Я не мог стерпеть такого…

— Так что ты сделал? — подбодрил его тумаком в бок Арсен.

— Я… Я приказал…

Голос бывшего гетмана сорвался и замер.

— Что? Выкладывай, наконец!..

— Приказал… отвезти её в Каменец и… — Юрась вновь умолк.

— Да говори ж, окаянный! — не стерпел Роман, сорвался с места, подскочил к Юрасю и занёс над его головой ятаган. — Не тяни жилы! Отсеку башку!..

— …и продать, — чуть слышно прохрипел тот.

— Продать! — в один голос воскликнули Младен и Ненко.

— Продать! — взревел Арсен. — Убью, негодяй!

Но Роман схватил руку друга.

— Постой, Арсен!.. Приди в себя… Если он скажет, кому и куда продали Златку, мы, черт с ним, оставим его в живых! — И повернулся к Юрасю: — Ты слышишь, гадюка? Говори!

Юрась позеленел. Его била лихорадка. Правду сказать он не хотел, так как больше всего на свете боялся великого визиря, к которому, как он думал, его приведут через несколько недель. Ведь признаться, что Златку он отправил в подарок великому визирю, — означало или умереть на месте от сабель этих сорвиголов, которые неизвестно откуда взялись, на его беду, или погибнуть в жутких муках у костоломов великого визиря.

— Я… Я не з-знаю, кому продали дивчину, — промямлил Юрась. — Но я з-знаю, кто её продал…

— Кто?

— Свирид Многогрешный… Он повёз её в Каменец… А потом я не интересовался её судьбой, — добавил он запинаясь и как-то неуверенно.

Арсен и Ненко насторожились. Неуверенность, прозвучавшая в тоне ответа, заронила в них подозрение, что Юрась продолжает говорить неправду или полуправду, словом — выкручивается.

— Я не верю тебе, поганец! — Арсен дрожал от гнева. Его железные пальцы снова сжали горло Юрася. — Или скажешь все, или подохнешь тут как собака!..